Лунатики

Странным образом он вспомнил о жившем в шестнадцатом веке астрономе Тихо Браге, умершем от разрыва мочевого пузыря, и все потому, что был слишком учтив и не мог уйти с приема после прибытия королевской четы. Это, подумал Стивен, довольно глупо. С другой стороны, получить разрыв мочевого пузыря, когда припарковался у дома женщины, в которую страстно влюблен, не лишено смысла.

По крайней мере, если она с кем-то другим. Что-то в такой ситуации в любом случае должно разорваться.

Стивен все еще смотрел на дверной проем и на Хэлли, целующую мистера Умерсона. Он не мог не смотреть. Если кто-то его заметит, думал Стивен, он будет напоминать Килроя,[11] которого он рисовал на парте в начальной школе. Только нос и глаза.

Хэлли наконец прервала поцелуй и вернулась в дом закрыв за собой дверь. Мистер Умерсон пошел по тротуару мимо гаражей, но остановился у переднего бампера «шевроле».

Он смотрел через дорогу прямо на машину Стивена.

Нет: он смотрел через дорогу прямо в глаза Стивену.

– Говнюк, – повторил Стивен.

Томми Умерсон теперь шел через дорогу. Стивен подумал было газануть и рвануть отсюда, но сильно пригнулся вниз, так что колени застряли под рулем. Когда он снова сел нормально, мистер Умерсон забарабанил в окно.

– Ты, Стив? – спросил мистер Умерсон. Голос из-за стекла звучал приглушенно.

Стивен опустил окно на несколько дюймов. Теперь у него не было выбора – пришлось сделать вид, будто не происходит ничего необычного. Может, ему повезет. Может, мистер Умерсон положит пальцы на край оконного стекла – и тогда Стивен быстро стекло подымет и отрежет мистеру Умерсону пальцы.

Но мистер Умерсон сунул руки в карманы.

– Как делишки? – спросил он с самоуверенной ухмылкой.

Стивен хотел сказать: А как, блядь, по-твоему, у меня делишки, хамло навозное?

– Нормально, – сказал он вместо этого.

Мистер Умерсон посмотрел на двухэтажный домик Хэлли.

– Ты приехал к Хэлли?

Нет, подумал Стивен. Я приехал, чтобы накачать тебе задницу насосом.

Но он произнес только: «Мм-хм».

Умерсон качнул головой:

– Ладно, мне только что дали отставку. Но по крайней мере, вначале она дунула со мной косячок. Так что удачи, друг. – И зашагал прочь.

Стивен опустил окно ниже и произнес, заикаясь:

– Подождите, подождите, что вы сказали?

Умерсон остановился и посмотрел через плечо:

– Она только что меня бросила, так что путь свободен.

Что-то в тоне Морибунда рассердило Стивена. Он забыл о своем мочевом пузыре, открыл дверцу и вышел.

– Простите, – сказал он. Ему самому казалось, что голос его звучит как клинок из вороненой стали. – Я женат, и миссис Стоун – просто мой хороший друг.

Брови у мистера Умерсона поднялись. Он, похоже, развеселился.

– Ладно, – сказал он. – Очевидно, потому всякий раз, когда я тебя видел, ты и пялился на нее, как пес на свиную отбивную.

В венах Стивена закипел темный «Шайнер».

– Ты только что назвал ее куском мяса? – спросил он, подступая к Умерсону со сжатыми кулаками.

– Это была лишь метафора, – сказал Умерсон, пятясь к улице. – Я думал, ты профессор английского языка. Ты что, никогда не слышал о метафорах?

Стивен продолжал наступать.

– Говно собачье, – сказал он. – Это была не метафора, это было сравнение.

Умерсон по-прежнему пятился через дорогу.

– Я думал, что сравнение – это разновидность метафоры. Но может, я обкурился и не знаю, что несу. Господи, возьми себя в руки.

– Я возьму твою проклятую голову – вот что я возьму, – сказал Стивен. Он удивлялся и восхищался собой. Он хотел убить Томми Умерсона и был уверен, что может сделать это голыми руками или даже одной голой рукой Неудивительно, что темный «Шайнер» – такой популярный напиток в этих краях.

Умерсон вынул руки из карманов и выставил ладони будто стараясь защититься от ударов, которые Стивен собрался нанести.

– Слушай, приятель, – сказал Умерсон, – я тебя определенно чем-то достал, и я извиняюсь.

У Стивена подскочил адреналин. Умерсон его боится. Большой волосатый тяжелоатлет испугался слабосильного профессора литературы.

Круто.

– Перестань отступать, – сказал Стивен, – ты, дырявая пизда.

Умерсон так и сделал. Остановился у въезда на дорожку к дому Хэлли, прямо у задней двери «шевроле». В зрачках его глаз отражалась полная Луна.

– Мне сейчас придется спросить себя, Стив, – сказал Умерсон, – уверен ли я, что такое оскорбление стоит нарушения условий досрочного освобождения.

И именно в этот момент Стивен вспомнил, как же ему хочется писать.

– Подождите минутку, мистер Умерсон, – сказал он, расстегивая ширинку и отходя за правое заднее колесо «шевроле», – дайте я обоссу ваше гребаное подобие пикапа.

Тут все вокруг заволокло туманом, и, очнувшись, Стивен обнаружил, что сидит в траве у дороги с расстегнутыми штанами. Пикап несся по улице, и его двигатель ревел как динозавр.

Потом плеча Стивена коснулась голая нога, и Стивен узнал ее обладательницу. Хэлли.

– Забавно было, – сказала Хэлли.

Стивен взглянул на нее и спросил:

– Он меня ударил?

Хэлли удивилась: