Луна за облаком

А вот то, что говорили о ней недостойное...

Даша вечером встретила Трубина. Тот шел откуда-то и у него начались боли в позвоночнике. Она отвезла его на квартиру к мате­ри. Квартира пустовала. Мать была на курорте. Там Даша пробыла какое-то время, заперла Трубина и отправилась за врачом. А муж ждал ее на улице и что-то заподозрил. Он вырвал у нее ключи и — туда...

Николай Ильич нашел Трубина лежащим на диване, а на столе недопитую бутылку вина.

Ни Трубин. ни Даша, не подходят, мне кажется, для мелодра­мы. А Флора другого мнения.

Вчера у Коли-милого допоздна горел свет. Я возвращалась с последнего сеанса. И зашла в трест. Он сказал, что у его жены ско­пилось много поручений от Шайдарона. На стройке разворачивают­ся бетонные работы. Со сваями дело идет к концу, а вот с бетоном на главном корпусе только начинают. Говорят, чуть ли не четыре­ста рабочих выделяют. А завод железобетонных изделий у нас ма­ломощный. Ну вот, начальнику цеха бетона Елизовой есть над чем голову поломать. Ей придется докладывать на партийном комитете: что нужно для увеличения производства бетона...

И еще я узнала, что к концу дня звонил Трубин. Меня уже не было тогда. Он спрашивал меня».

«Сегодня узнала, зачем он звонил. Просил передать Флоре, что уезжает в командировку на фабрику инертных материалов. Пробу­дет там дня два-три. Наши договорились с автохозяйством брать там гравий. Фабрика обеспечивает погрузку. А Трубин должен все «увязать и согласовать».

И вот что неприятно: туда же едет Елизова. Коля-милый ска­зал про ее командировку случайно. Цеху бетона не хватает сырья, и Елизовой поручено договориться с дирекцией фабрики об увеличе­нии отгрузки гравия, песка и щебня. Все это похоже на правду. Но не обязательно же самой Елизовой ехать. У нее маленькая дочь... Могла бы послать кого-то из своих инженеров. Неужели она и Тру­бин сговорились? Неужели тогда, в пустой квартире, Елизова вела себя иначе, чем я думаю?

Весь день Трубин решительно не идет из головы, все мелочи напоминают мне о нем».

Глава девятая

В гостинице не оказалось свободных мест, и Григорий стоял в растерян­ности, досадуя на себя, что загодя не позвонил на фабрику и не по­просил заказать номер. Вместе с ним в ожидании номера томились бригадир монтажников Цыбен Чимитдоржиев и бригадир плотников Аким Твердохлебов. Аким приехал на лесозавод за колотой дранкой, а Цыбен гостил у родственников в улусе и возвращался домой

Администратор разговаривала с Чимитдоржиевым, как со ста­рым знакомым.

— Цыбен,— говорила она ему,— ты бы мог давно снять угол у какой-нибудь старушки, чем всякий раз являться ко мне и требо­вать.

— Помилуй, бурхан, у старушки...— отвечал Цыбен.— Я бы у тебя снял.

— У меня нет свободных углов,— улыбалась женщина.

— Можно и не в углу. Поставим койку посреди комнаты.

Чимитдоржиев и Твердохлебов поговорили с Трубиным, побол­тали и пошутили с администратором и ушли, оставив ей для при­смотра свои вещи.

Уходя, Цыбен сказал администратору:

— Смотри, дорогая, притесняешь мужчин. Пожалеешь потом. Звать будешь — не пойду.

— Раз все занято...— продолжала та улыбаться.

— А для начальницы Елизовой не занято?

— У нее командировка.

— Вот-вот. Знаем мы эти командировки.

Администратор время от времени поглядывала на Трубина, слов­но собиралась что-то ему сказать.

— Последний номер для Елизовой остзечлся. Я бы могла вам предложить, да право не знаю...

— А что такое?

— Есть у меня номер, но ключ сломан и застрял в замке. По­шла я отпирать, а он почему-то сломался.

— Я согласен взять этот номер.

— Согласны-то согласны,— в раздумьи проговорила админист­ратор.— А вот, если случись пропажа...

Трубин заверил ее, что с собой у него нет никаких ценностей.

Она провела Григория в номер, показала на сломанный замок и снова повторила, как все это у нее произошло. Но он уже не слу­шал администратора, в голове стучало одно: «Даша Елизова... Здесь, этажом выше, Даша».

Они познакомились с полгода назад на каком-то совещании. Вскоре он повстречал ее в конторе, и она улыбнулась ему и кивну­ла. Потом они опять столкнулись нос к носу в конторе, когда она шла к Шайдарону, и они обменялись несколькими словами.

Как-то так выходило, что они виделись чуть ли не каждую не­делю и все дольше простаивали возле конторы или на трамвайной остановке. Странно, что они не испытывали ни неловкости, ни не­удобства друг перед другом, если даже разговор между ними вдруг иссякал и оба молчали.

Незаметно, само собой, у обоих возникло ощущение, будто они знакомы давным-давно.

С ней Григорий чувствовал себя не как с Флорой. Слушать ее было интересно и они могли, не замечая, проговорить час, а то и больше.

После института Даша специализировалась по бетону. Практи­ку начинала в Молдавии. После демобилизации Николая Ильича она поехала с ним на его родину. Почему поехала? Так уж вышло. Знакомые спрашивали при встречах, родные спрашивали в пись­мах: «Ну как, замуж еще не вышла?» Надоело отвечать наигранной шуткой: «Никто не берет». Айв самом деле — никто. Все чаще приходила мысль: «Надо куда-то уезжать».