Читаем Луна и солнце полностью

— Ваше величество, Церковь полагает, что русалка — это рыба, а посему мясо ее не возбраняется вкушать в пятницу. Однако согласно сведениям, которые мне удалось разыскать, плоть ее не менее сочная, чем мясо. Если я зарежу ее сейчас, ваше величество, то смогу приготовить что-нибудь изысканное только для вашего величества, может быть паштет, оно как раз поспеет к вашему ужину, и вам не придется ждать полночного пира.

— Весьма любезно с вашей стороны, господин Бурсен.

— А из остатка ее плоти я смогу воссоздать блюдо, которое подавалось на пиру Карла Великого, это будет мой шедевр!

Он неосторожно склонился над краем фонтана, переводя взгляд с рисунка на живую русалку и обратно.

Затем он по очереди показал рисунок академикам, Иву и Мари-Жозеф.

На гигантском блюде на животе лежала русалка, неестественно выгнув спину и подогнув колени; ее снабженные перепончатыми плавниками ступни почти касались затылка. Она прижимала к себе осетра, словно кормящая мать — младенца к набухшей молоком груди.

— Я нафарширую ее соски креветками и морскими гребешками. Я начиню ее тело запеченными устрицами. Я приправлю ее волосы стерляжьей икрой. Как жаль, что водяной умер, как жаль, что мне не придется приготовить их вместе! Нельзя терять время, я должен зарезать ее как можно скорее!

На гравюре зажаренная русалка уставилась в пространство широко открытыми, ничего не выражающими глазами.

Мари-Жозеф не выдержала и пронзительно закричала.

— Мне понадобится каспийский осетр… Что случилось, мадемуазель де ла Круа, не бойтесь, конечно, это существо безобразно, но я приготовлю его так, что оно предстанет почти прекрасным!

— Закройте книгу, месье Бурсен! — велел граф Люсьен.

Лоррен через три ступеньки бросился к Мари-Жозеф и схватил ее в объятия, и она глухо зарыдала, прижавшись к его груди.

— В чем дело? — удивился месье Бурсен. — Мадемуазель де ла Круа не любит дары моря?

— Где мои нюхательные соли? — взволновался месье. — Я положил их в карман или оставил в муфте?

— Ваше величество, — начал Ив, — прошу прощения, моя сестра всегда отличалась сострадательностью и чувствительным сердцем. Она привязалась к русалке, словно к котенку или щенку…

Мари-Жозеф, прильнув к Лоррену, тщетно пыталась унять дрожь и подавить рыдания.

— Вот они! — провозгласил месье.

Ее ноздри обдала струя резкого, терпкого запаха, и она принялась чихать без остановки. Взор ее затуманился от слез.

— Могу ли я забрать русалку, ваше величество? Мясо надобно как следует выдержать, ваше величество, иначе оно будет с душком, ваше величество.

— Это создание — рыба, — произнес граф Люсьен.

— Рыба, месье де Кретьен?

— Если русалка не человек, — продолжил граф Люсьен, — значит она морская тварь. Месье Бурсен сам обратил внимание его величества на то, что Церковь считает русалок рыбами. Если месье Бурсен зарежет ее сегодня, то мясо ее протухнет до пира его величества.

— Но… — попробовал было возразить месье Бурсен.

— Месье де Кретьен прав, — заключил его величество.

— Но…

— Довольно, месье Бурсен! Сегодня я не позволю вам зарезать русалку. Месье де Кретьен, прошу вас, вызовите доктора Фагона, пусть он осмотрит мадемуазель де ла Круа.

Король ни на минуту не утратил самообладания и все это время оставался совершенно спокоен.

Лоррен подхватил Мари-Жозеф на руки. Его мускусный аромат заглушил терпкую сладость нюхательных солей месье.

— Примите мои глубочайшие извинения, сир! — взмолился Ив. — Я переутомил ее, безмерно загружая работой… Ее сострадательное сердце… Испытанное ею потрясение…

Лоррен пробрался сквозь толпу придворных и членов Академии, унося Мари-Жозеф из шатра. Солнечный свет залил ее лицо, словно теплым вином. Издалека донесся мерный перестук копыт: это граф Люсьен скакал верхом на Зели по направлению ко дворцу.

— Отпустите меня, я пойду сама, — прошептала Мари-Жозеф. — Пожалуйста, верните графа Люсьена. Я не хочу, чтобы меня осматривал доктор Фагон.

— Тише, тише… — Лоррен еще теснее прижал ее к себе.

Его величество с трудом уселся в кресло-каталку, блаженно откинулся на спинку, и глухонемые слуги увезли его прочь.

— Успокойтесь, мадемуазель, доктор Фагон исцелит вас.

Лоррен опустил Мари-Жозеф на кровать. Халида вскочила с приоконного диванчика, уронив кружева и проволоку для нового фонтанжа королевы Марии.

— Мадемуазель Мари, что случилось?

Ив присел на постель рядом с Мари-Жозеф.

— Хирург сейчас придет! — объявил Лоррен.

— Этого-то я и боялась, — прошептала Мари-Жозеф.

Халида влажной губкой отерла ей лицо.

— Ты же с самого начала знала, что эту тварь зарежут, — упрекнул ее Ив. — Ну как ты могла к ней привязаться? Помнишь, ты когда-то умоляла папу пощадить твоего ягненка…

— Не терзай меня воспоминаниями детства, — огрызнулась Мари-Жозеф, — я больше не ребенок!

— Твое поведение…

— Я привязана к русалке столь же, сколь и к тебе или к мадемуазель Халиде. Я умоляю сохранить ей жизнь, потому что она разумное существо, способное мыслить и чувствовать, и потому что не хочу, чтобы мой король превратился в каннибала.

Рядом многозначительно кашлянул доктор Фагон. Мари-Жозеф замолчала.

— Ты городишь вздор! — отрезал Ив.

Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book

Лед Бомбея
Лед Бомбея

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

Лесли Форбс

Детективы / Триллер / Триллеры
19-я жена
19-я жена

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…Впервые на русском.

Дэвид Эберсхоф

Детективы / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы
Запретное видео доктора Сеймура
Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью РґСЂСѓРіРёС… людей. К известному писателю РїСЂРёС…РѕРґРёС' вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают РѕС' преследования репортеров, РѕС' бесцеремонного вторжения в РёС… жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал Р±С‹ правду и восстановил доброе имя РїРѕРєРѕР№ного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром. Ведь тот втайне РѕС' близких установил дома следящую аппаратуру (и втайне РѕС' коллег — в клинике). Зачем ему это понадобилось? Не было ли в скандальных домыслах газетчиков крупицы правды? Р

Тим Лотт

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги