Луна

Амайя без единого лишнего жеста подхватила мальчика под мышки и поставила его в сторону, как шахматную фигурку на доске. А потом единственным быстрым ударом ноги в нужное место выбила массивную дубовую дверь, вырвав с мясом дверные петли. Створка двери рухнула на землю перед ней, подняв облако пыли.

«Никогда не верила в надёжность замков», – жестами сказала она и шагнула через порог в прихожую.

Племянники засеменили за ней. В прихожей и в холле всё вроде бы было на своих местах. На стенах – охотничьи трофеи: головы и шкуры животных. Деревянные полы покрыты зелёными с золотом коврами. Длинная лестница, ведущая на второй этаж, тоже на вид вроде бы не изменилась.

Краем глаза Каллум вдруг заметил тень Рейлы наверху, на потолочной балке. Он внутренне взмолился, чтобы его тётя именно сейчас посмотрела в другую сторону. Генерал Амайя стояла совершенно неподвижно, только глаза её стремительно двигались, цепким взглядом исследуя помещение.

«Здесь кто-то есть», – наконец прожестикулировала она.

– Не может быть! – воскликнул Каллум во весь голос, пытаясь предупредить Рейлу всеми доступными методами. – Наверно, твой ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ОТРЯД что-то сдвинул с места!

«По твоему лицу видно, что ты кричишь, – просигналила Амайя. – Ты забыл, что я совершенно глуха? Кричать нет смысла. И что за выражение «человеческий отряд»?»

«Я всегда так говорю, – отчаянно заработал руками Каллум, немного выучивший от неё язык жестов. – Если вижу человеческий отряд, так и говорю – человеческий отряд, то есть – ОТРЯД ЛЮДЕЙ-СОЛДАТ! – последние слова он произнёс вслух, теперь уже отчётливо видя Рейлу, которая стояла на балке, прижимаясь спиной к стене, и была, судя по всему, просто в бешенстве. Каллум понимал, что действовать нужно быстро и любыми методами. Он схватил за плечи своего братишку и выставил его, как щит, между собой и Амайей.

– Тётя Амайя! – чтобы привлечь её внимание, он постучал ей по нагрудной пластине доспеха. – Эзран срочно хочет что-то сказать!

Не напрасно он понадеялся, что Эзран со своей обычной изобретательностью сумеет провернуть отвлекающий манёвр лучше его самого.

– Э-э, – неуверенно начал Эзран, но быстро нашёлся: – Тётя, я сегодня ещё не завтракал! Очень есть хочется.

Тётя Амайя нахмурилась. Где только она не бывала по своим военным делам – и везде славилась умением приготовить самый лучший на свете завтрак в любых условиях. Стремительно испечь маффины на полевой кухне так, чтобы они получились вкуснее, чем у любого кондитера в королевстве Дьюрен… Или сделать яйца пашот с мягкими золотистыми желтками, которым завидовали фермеры Дель Бара… В общем, сама идея, что её племянник мог остаться без сытной и вкусной утренней трапезы, казалась ей личным оскорблением. Когда люди лишались завтрака, тётя Амайя воспринимала это как вызов.

«Завтрак – самый важный приём пищи в день! – сердито прожестикулировала она. – Вы двое, быстро идите в столовую и ждите за большим столом. СЕЙЧАС ЖЕ!»

По пути в столовую Каллум увидел, как Рейла перепрыгнула на другую балку, повисла там на руках, раскачалась и легко приземлилась на лестничной площадке второго этажа.

– Отличная идея с завтраком, – шепнул он брату, пользуясь тем, что они идут впереди и тётя Амайя не может читать по губам.

Каллум сидел за столом и нервно смотрел на свои руки, пока тётя Амайя стремительно и шумно исследовала кухню на предмет утвари и припасов, стучала створками шкафчиков, вынимала посуду. Наконец она вернулась в столовую с широкой ухмылкой, неся несколько длинных батонов хлеба. За ней, как всегда, шёл верный Грен.

«У меня две новости, плохая и хорошая», – бодро прожестикулировала она, грохнув по столу совершенно чёрствым батоном так громко, словно он был каменный. Принцы так и подпрыгнули, а Амайя расхохоталась.

– Плохую мы поняли, а в чём хорошая новость? – спросил Эзран.

«В том, что чем черствее хлеб, тем славнее будет моя победа, когда я приготовлю гренки по рецепту тёти Амайи. Я дам рецепту название «Утраченный хлеб, который нашёлся», – с улыбкой сообщила она. – Грен, принеси прочие ингредиенты из рационов отряда. Ты знаешь какие».

– Да, генерал, яйца, молоко, соль и… – начал было Грен, но Амайя подняла руку, приказывая замолчать.

– Точно, я и забыл, – улыбнулся адъютант. – Забыл, что ваш главный ингредиент – секретный, и чуть не назвал его вслух. Впредь буду осторожнее.

Когда Грен вышел, Амайя повернулась к мальчикам и начала говорить жестовым языком. Каллум старался понимать всё правильно и переводил для брата.

– Тётя Амайя говорит, что вчера днём получила послание от нашего папы. – На этих словах он вспомнил впервые за последние сутки о письме, которое вручил ему король Харроу в тронном зале, и сунул руку в карман, куда его убирал, – но там было пусто. Каллум трудно сглотнул, чувствуя себя виноватым. Король Харроу оказал ему честь, написав личное послание, подчеркнул, что оно важное, – а он просто взял и потерял его.

«Что не так?» – спросила тётя Амайя, заметив выражение его лица.

Каллум покачал головой и соврал:

«Ничего». Жестами врать было так же трудно, как голосом.