Лунь

– Кста-ати! – щелкала пальцами Лена. – Гениальное замечание. Нам нужно составить список научной литературы к обязательному прочтению. Разделим на двоих. Раз уж мы собрались писать антиутопию с научно-фантастическим уклоном, то должны быть подкованы во многих соответствующих областях. Думаю, ты понимаешь, какие преимущества это даст.

– Хочешь изучать учебники по физике и робототехнике? – поднял бровь Илья. Такого заявления от гуманитария он не ожидал услышать.

– Да почему нет?! Если мы хоть что-то поймем и сумеем применить в тексте, это же будет просто восхитительно! Я имею в виду, знаешь, не превращать роман в научный справочник, а вот именно чтобы все было на своем месте: кесарю – кесарево, богу – божье. Чтобы мы разбирались в том, что пишем, давали обоснование, правдоподобие. Естественно-научная подкованность откроет нам новые горизонты сюжетных коллизий, вот увидишь.

Лунь говорила воодушевленно, громко, и ей хотелось трясти Илью за плечи.

– В таком случае мы должны изучить основные труды еще и по химии, социологии, психологии, даже биологии, в частности – анатомии.

– Разве это – не прекрасно? Именно так и нужно готовиться к созданию книги. Твоя идея – не так проста в плане воплощения. Нам нужно тщательно подготовиться, чтобы раскрыть ее максимально глубоко. Набросать в котел все ингредиенты, поджечь огонь, и уж потом – варить.

Вилин быстро проникся энтузиазмом Лены. Глаза обоих горели одинаковым безумием. В предвкушении результата началась первая стадия разработки будущего романа.

Они забыли, зачем и почему делают все это столь безоглядно, и просто отдались самому акту творения. Идентичным образом проходил каждый вечер и кусок ночи, пока оба не выбивались из сил от напряженного интеллектуального труда. Лишь тогда они, стукаясь разбухшими головами над листами с записями, откладывали все и шли спать. Перед сном, отключаясь, успевали перекинуться еще парой расплывчатых фраз (которые наутро даже не могли вспомнить) и засыпали в объятиях друг друга.

А утром – вместе ехали на работу и снова обсуждали будущий роман. Вилин все-таки устроил Лену в свое агентство и теперь ни разу не брал работу на дом.

По пути на работу, на обеденном перерыве и по пути с работы они говорили о главных действующих лицах, их характерах, основных сюжетных поворотах, особенностях композиции, идеологических принципах будущего текста, который уже виднелся на горизонте как гигантский полупрозрачный призрак, сотканный из мыслей и идей.

Они и сами не заметили, что будущий роман стал их жизнью, пропитал собою их быт, и они уже не могли говорить о чем-то ином, кроме этого массивного призрака, постепенно обретающего плоть. Он завладел их умами безвозвратно, он стал их смыслом. И от этого Илья и Лунь были счастливы еще более.

Вопрос об имени первого совместного детища все чаще становился ребром между ними и вызывал неизбежные споры.

– «Война трех»!

– «Будущее»!

– Нет, просто – «Война»!

– Банально!

– А что тогда?

– Ну – предлагай!

– «Противостояние»!

– «Новая раса»!

– Чушь! Первый антиутопический роман-эпопея! Ты понимаешь, какое это огромное значение для литературного процесса? Название должно быть броским! И при этом – монументальным. И еще – символизировать глубину идеи.

– Ничего не подходит…

И они бились, как рыба об лед, но эта беспомощность доставляла им удовольствие, ибо в споре, как заметил мудрец, рождается истина. А они спорили, и значит, истина была на подходе. Два талантливых, умных, начитанных человека отдавали разработке будущего текста самое лучшее, что в них было.

Когда мы долгое время видим перед собой добродушного и безобидного мужчину, мы даже представить себе не можем, что внутри него все равно сидит зверь. И когда этот зверь вдруг выглядывает из своей темной норы, оскалив клыки, мы пугаемся, хотя и знали всегда, что он – там.

То же самое произошло с Лунь. Спустя некоторое время в одном из очередных споров о названии романа Вилин так воспламенился, что почувствовал возбуждение. Да, именно то возбуждение, не умственное. И тогда он, поддавшись внезапному порыву, схватил Лену как-то по-новому (она это сразу поняла), издал горловой звук и толкнул ее не диван. Все происходило глубокой ночью, когда Степа давно и крепко спал, и девушка сразу догадалась, к чему идет дело. И вдруг – ощутила в себе полную готовность к этому шагу, переходу на новый уровень. Они с Ильей так плотно занялись романом, что напрочь забыли о проблеме половой близости. А теперь оказалось, что и проблемы никакой на самом деле нет.

Иными словами, Лунь подскочила к Вилину и сорвала с него рубашку. Мужчина отозвался на эти действия ярым энтузиазмом. Первый порочный поцелуй расцвел на губах влюбленных. И это была самая долгая ночь, которую обоим довелось бодрствовать столь приятным образом.

Глава 24. Луна и демиург

The devil grins from ear to ear

when he sees the hand he's dealt us

Points at your flaming hair,