Лунь

Он брал выходной, чтобы присутствовать на защите дипломной работы. Кроме него там были несколько родителей. И Вилин вдруг понял, что и сам выглядит либо как отец кого-то из студентов, либо как дядя. И он улыбнулся и сжал Ленину руку. Однокурсницы косились с подозрением. В особенности – Кристина и Вика. Всех, в том числе преподавателей, горячо мучил простой вопрос: кем приходится Лене Луневой этот потрясающе красивый мужчина? И почему раньше они его никогда не видели? Находящаяся в этом же помещении Полина скрипела зубами от такой наглости и старалась не смотреть на дядю и бывшую подругу.

В начале июня все учебные нервозности, наконец, закончились. Лена получила диплом филолога-бакалавра и могла быть совершенно свободной. Илья позаботился о том, чтобы в агентстве девушка перешла из статуса стажера в статус полноценного штатного работника. Так Лунь стала помощником редактора и проверяла статьи (в том числе и статьи Ильи) на наличие всякого рода ошибок. Такая работа нравилась ей, хоть и отнимала много сил. Но в глубине души она все еще лелеяла свою главную в жизни мечту – стать писателем. И именно этим зарабатывать себе на жизнь. Вместе с Вилиным, разумеется.

В середине лета Илья и Лунь закончили свою естественно-научную подготовку и приступили к совместному написанию книги, все еще не придумав ей названия. Соавторство укрепило их союз. Сам процесс творения вдвоем, без заглядывания наперед и оценки будущей выгоды, приносил обоим счастье.

Время от времени Илье названивала Ксения. Молодая женщина то умоляла его вернуться в семью, то осыпала угрозами и проклятиями, обещая, что запретит видеться с сыном. С завидным терпением Вилин выслушивал все это, ни с чем не споря, и раз за разом, избегая ссоры, старался объяснить Ксении, что между ними все ДЕЙСТВИТЕЛЬНО кончено, то есть – все, навсегда, точно, бесповоротно. Он не вернется к ней, ничего не будет, как прежде, он любит Лунь, он счастлив с нею.

Но Ксения ничего не хотела понимать. Едва заслышав слово «Лунь», она впадала в ярость и истерила. Лена слышала, как она кричит в трубку, обзывает ее. Громкая связь не была включена, но Лена все равно слышала. В такие моменты Илья смотрел на нее виновато. Девушка понимала: он терпит все это ради встреч с Глебом.

Звонки и угрозы Ксении не могли испортить им счастья. Если тучи и затягивают небо, то не навсегда. Рано или поздно они все равно рассеются, а за ними проступит солнце – вечное, большое, монументальное. Наличие туч не может отменить солнца. Оно может лишь ненадолго закрыть его. Точно так же происходило и со звонками Ксении. От них, казалось, только крепла связь между соавторами-любовниками.

Вилин прекрасно понимал, что влюбился, словно мальчик, однако детской ветрености и непостоянства не было в его нынешнем чувстве. Он души не чаял в Луни. И иногда продолжал рефлексировать на эту тему. Она была ему никем. Стала – знакомой. Затем – близкой по духу. Затем – почти дочерью. Кем она стала ему потом? Был промежуточный период. Муза. Вдохновительница. И вот теперь – он обладает ею, как женщиной. Свои ощущения от этого Вилин не променял бы ни на что в жизни.

Пока дело о разводе было на рассмотрении, Илья три раза в неделю забирал сына к себе. Глеб не разговаривал с Леной. Мать строго-настрого запрещала ему это. И даже уговоры отца не помогали. Мальчик явно был запуган.

– Печально, что он стал жертвой психологического давления Ксении, – шептала Лена, обнимая Илью перед сном. – Наверняка дома она долго и тщательно расспрашивает Глеба, как он провел здесь время, что делал, чем его кормили; заставляет вспоминать все подробности увиденного и сказанного… Как это ужасно. И в этом виновата я.

– Нет, Лунь. В этом виноват я, – вздыхал Илья и покрепче обнимал ее, а сам дышал ее волосами. – Но я готов нести ответственность за свои решения. О поступках я не сожалею. Все встанет на свои места. Я люблю его и не позволю делать из него шпиона.

Между тем, встреча за встречей, а Глеб и Степа по-детски непосредственно и легко нашли общий язык. Брат Луни был гораздо старше сына Ильи, но это не мешало им ладить. Немного позднее именно из-за этой дружбы Глеб начал нормально относиться к Лене. Войдя в дом, он вдруг замялся в дверях, увидев новую подругу своего отца, из-за которой плачет мама, и, вместо того чтобы молча пройти мимо, сказал:

– Здравствуйте, тетя Лунь.

Лена так удивилась, что только и смогла округлить глаза. Она слишком привыкла, что мальчик предпочитает ее игнорировать, и заставила себя относиться к этому с пониманием.

– Привет, Глебка.

– Простите, что не разговаривал с Вами.

– Да что ты, что ты, Глебушка, все хорошо.

– Я пойду к Степе.

– Конечно, иди. Вам что-нибудь приготовить?

– Да нет, не надо! – улыбнулся мальчик и побежал в заветную комнату.

Илья и Лунь уставились друг на друга с одинаково недоумевающими лицами.

– Это что такое было?

– Я думала, это ты с ним поговорил.

– В том и дело, что нет!

– Все налаживается… – выдохнула Лунь.

Вилин подошел к ней и обнял, прижал ее голову к своей груди. Так привычно. Он обожал это делать.

– А ведь действительно.