Лунь

Лунь специально не стала обнимать Илью, хотя ей до безумия хотелось не только обнять его. Она должна была добить мужчину своим отчуждением, и это вышло у нее великолепно. Илья Алексеевич был уязвлен, воспламенен, задет за живое. Он и предположить не мог, что Лунь даст ему такой мощный отпор. Теперь, когда он попытался вернуть ее внимание и наткнулся на непреодолимую преграду, в нем проснулся самый древний мужской механизм – инстинкт охотника. Ни о чем другом, кроме Луни, Вилин больше не мог думать.

Только до конца убедившись в том, что Илья ушел, Лена позволила себе расслабиться. Она чувствовала себя как актриса, доигравшая длинную и трудную роль и, наконец, оказавшаяся в гримерке. Девушка тихо прошла в дом, вслушиваясь в свои шаги, оглядела комнату, обернувшись вокруг себя. И вдруг начала смеяться. Смеялась она очень долго. Это был полуистерический смех человека, который, претерпев множество страданий и лишений, получает то, к чему долго стремился, то, что уже отчаялся получить.

От этого смеха проснулся Степа. Недоумевающе посмотрел по сторонам, прислушался – смеялась вроде бы сестра, не мать. И он пошел к Лене, чтобы все выяснить. Когда он вошел в комнату, сестра стояла у окна, упираясь руками в подоконник (тот самый, у которого она недавно чуть не покончила с собой, но Степа не мог об этом знать) и безуспешно пыталась подавить новые приступы хохота. Мальчик немного испугался – он прежде не слышал, чтобы Лена вот так смеялась.

– Ле-ен, что такое? Все в порядке?

Девушка резко обернулась. Лицо ее было слегка испугано, будто ее застали врасплох, но секунду спустя она продолжила смеяться еще сильнее прежнего.

– У тебя все хорошо? – снова спросил Степа, делая шаг.

Лена бросилась к нему так неожиданно, что он даже вздрогнул, и стала обнимать брата и покрывать его затылок поцелуями, выкрикивая:

– Все отлично! Все просто здорово! Степка! Все в полном порядке! А скоро будет еще лучше!!!

Степа не понимал, что происходит, но обрадовался. В последнее время сестра постоянно ходила грустная, похудела, сильно уставала. Он не знал, чем можно ей помочь, и чувствовал себя виноватым в том, что еще слишком мал, чтобы работать и помогать ей.

Несколько раз мальчик видел рослого черноволосого мужчину у их дома, это был знакомый ее сестры. И Степка догадывался, что они, скорее всего, поругались, поэтому Лена постоянно печалится. Но теперь она смеялась – так заливисто, так искренне, что это казалось ненастоящим смехом. На самом деле Лена не смеялась столь давно, что брат отвык от этого звука, забыл, как это происходит. Но он был рад, что у сестры все наладилось.

Глава 20. Стратегия и рефлексия

«Человек склонен придумывать душу всякий раз, едва начинает ощущать свое тело как паразита, как червя, присосавшегося к его «я»».

Х. Кортасар «Игра в классики»

«Потому что нет в наше время любви, подумал вдруг я. Романчики есть, а любви нет».

Бр. Стругацкие «Хромая судьба»

«Не может сердце жить изменой: измены нет, любовь одна!»

Н. Нароков «Могу!»

Отныне жизнь представлялась Луни шахматной доской, и девушка точно знала, чем и куда ходить, чтобы выиграть партию. Она будто смотрела в глаза своего оппонента и видела в них неуверенность и покорность. Это придавало ей сил.

Конечно, Лунь не собиралась писать Илье Алексеевичу. Она не собиралась вообще ничего делать теперь, когда мужчина неумолимо плыл в ее ловушку, сам того не понимая и будучи уверенным, что движется по своей воле.

Пока девушка старалась следовать плану, разрабатывала стратегию, ставила себе цель – у нее ничего не получалось. Но стоило бросить все и попытаться жить без Вилина – он сам пришел к ней, возмущенный и недоумевающий, словно поднесли его на блюде с голубой каймой. И чем более Лена его отталкивала, тем настойчивее он пытался вновь приблизиться.

Лунь быстро уловила этот простейший алгоритм мужской логики. Все же, как ни крути, а Вилин – охотник, как и все мужчины на свете. Тысячи лет генетической памяти невозможно истребить прогрессом. И сейчас он будет заманивать Лену в свои сети, даже не подозревая, что сам давно пойман в сеть, сотканную из природного женского коварства. И так происходит много веков подряд…

Процесс был запущен весьма удачно. Все эти события, приятные и ужасные, сложились именно для того, чтобы получился такой финал, в котором Илья вымаливает прощения. Лене хотелось, чтобы Вилин помучился, побегал за нею. Отыграться за свою боль. Чтобы только она была в его мыслях теперь, когда его жизнь опустошили и лишили, как ему кажется, смысла.