Лунь

«… если она мужчине докучает своей любовью, он покидает ее и, чтобы от нее отделаться, идет на подлости. Такова судьба всех чувств. Наше сердце – это клад; растратьте его сразу, и вы нищий».

О. де Бальзак «Отец Горио»

Сказка о Змее

«В далекие времена в далеких северных землях у подножия скал, за гребнем которых шумел океан, соленый и буйный, примостилась деревня, в которой все и случилось. Высокий горный хребет верным полукольцом защищал многочисленных жителей от ледяных ветров, сокрыв за собою бесконечное белое море, недоступное глазу человека. И многие, пытаясь добраться до побережья, бесследно пропадали в глубоких скалистых расселинах – оскалах этих гор.

Так продолжалось десятилетия. А потом – нечто неладное произошло на Малой Земле, отчего весь Мир двинулся с места, и каждый из рода людского ощутил на себе этот сдвиг. Небо потемнело, стало свинцовым и низким, с редкими багровыми проблесками, пульсирующими, словно вспухшие вены. Даже воздух изменил свой привкус. Жители деревни затравленно озирались, вскидывали головы, вглядывались в темноту, которая стала опасной и кислой, как желтый древесный плод. По ночам она не давала сомкнуть глаз, шевелилась за окном червивыми шорохами, леденящими сердце.

Поговаривали, что там, в горных пещерах и подземных каналах, поселилось кровожадное исчадие зла, посланное в наказание за людские грехи. Путешественники рассказывали о Змее, которому тысячи лет. Согласно преданиям, нельзя было убить это существо, ибо лишь оно могло уничтожить себя, когда придет время. Невероятных размеров достигало чудовище, однако не прекращало расти. Волхвы заверяли: однажды Змей станет столь длинным, что обхватит собою весь мир. И едва он дотянется пастью до хвоста своего, небо погаснет навечно. Так поведали духи предков, вышедшие из могил, и нельзя было не верить их словам.

Немногие выживали после встречи с чудовищем. Понизив голос, они описывали увиденное, озираясь по сторонам, и поседевшие волосы обрамляли лицо их. Пасть Змея, усеянная длинными клыками, играючи перекусывала крупного взрослого мужчину. Мощный хвост одним ударом сносил голову. Гибкое тело овивалось кольцом вкруг тела и перемалывало в нем кости. Быстрый и сильный, Змей всегда достигал цели.

Вскоре местным довелось доподлинно в том убедиться. Недолго времени утекло, как принялось существо пожирать деревенских жителей и домашний скот. Стоило желтому диску на звездном небе налиться полным шаром, словно плод на древесной ветви, спускался Змей с горного хребта подобно черной водяной струе, дабы унести с собою новую жертву – всегда только одну.

Действительно велик и силен был Змей: огибая телом своим углы домов, крошил и ломал он деревянные балки, и в труху превратить мог большой камень, овив его кругом. Хитер и алчен был Змей: являясь ночами, он оставался незаметен, только большие круглые глаза, выпуклые и далеко посаженные друг от друга, мерцали лимонным светом в непроглядной тьме. И в полнейшей тишине чешуя чудовища шелестела, соприкасаясь с землей, словно тысячи насекомых. Тихо спускался он с гор, плыл среди темных домиков, объятых глубоким сном, следил за спящими и долго выбирал себе жертву. И ужасной была смерть от клыков его.

В той деревне у горной цепи проживали отец, мать и дочь их – девочка двенадцати лет от роду. Звали ее Лилит, и не было в мире более нежного, невинного и наивного существа, нежели она. Несмотря на малый возраст, не было ей равных по красоте даже на Большой земле за ледяным океаном. Тонкий стан, глаза-изумруды и снежные волосы до пят очаровывали всех, кто видел ее. Молва путешественников разнесла по всему свету рассказы о юной Лилит.

Луна за луною взрослела девочка, тело ее наливалось мясом, кровью и зрелостью, и щадил Змей маленькую красавицу, и не касался дома ее кончиком хвоста своего. С нетерпением ждал он момента, когда завершится великий цикл, и понадобится ему плоть, способная выносить чудовищное потомство.

И вот, рассеялось небо, приближая день конца своего, и решил Змей: «Хватит», и вознамерился похитить Лилит. Среди белого дня, купаясь в солнечном свете, спустилось чудовище с гор и поползло к селению, с корнем вырывая толстые стволы деревьев на пути своем. Впали жители деревни в глубокое оцепенение, ибо привыкшими были они к ночным нападениям. Страх великий сковал каждого из них, и никто не мог оказать сопротивления. Завороженные, стояли они и смотрели, как гибкое длинное тело струится по земле черной рекою с блестящей рябью, как ищут кого-то внимательные желтые глаза, как сияет крупная матовая чешуя, что не пробить стрелою и не взять огнем.