Luminoforce

ГЛАВА 10

Артем разглядывал свое отражение в окне разрезающего вечерний город монорельса и думал о предстоящей встрече. Или свидании?

«Это ведь свидание?».

Он смутился. Будь тут Эльза, она бы не приметнула подшутить над ним. Хотя будь она тут, он бы никуда не ехал. Ему стало неловко. Наверное, это не совсем честно. Они расстались только недавно, и вот он уже мчится на свидание с другой.

«На встречу с другой!».

Но даже в его голове голос не прозвучал уверено. Свидание или встреча? Есть ли разница, если ударение стоит на «с другой».

Ливший добрую половину дня дождь закончился только к вечеру. Поднявшийся ветер погрузил город в осеннюю прохладу, которую он гнал с горных хребтов. Солнце так и не показалось, а затянутое свинцовыми облаками небо, казалось вот-вот ляжет на город, из-за чего на улице было темно и неуютно.

Артем нервничал.

Все же инициатива встретиться исходила не от него, поэтому он не знал к чему готовиться. Куда они пойдут? О чем будут говорить? Когда вчера вечером Марина предложила ему увидеться на следующий день, единственным условием было нарядиться. Она так и сказала, занимая заднее пассажирское место такси.:

– Ты только надень что-нибудь приличное, – ее голос звучал игриво. – Нарядись!

Он и нарядился. Откопал спрятанный на самом дне чемодана серый клетчатый пиджак с шалевым лацканом, который последний раз надевал на выпуск в университете. Под него надел черную рубашку, которая ему шла, и серые брюки с черными ботинками. Правда, достаточно ли прилично у него получилось? Именно это Тёма и пытался понять, разглядывая свое изображение.

По общему уговору встреча должна произойти в Пятом секторе возле входа в Итальянский квартал. Монорельс останавливался в нескольких метрах, поэтому заблудиться было проблематично. Однако, Пятый был одним из тематических туристических секторов, а это значит, что вечером там должен был аншлаг. А оказаться в центре скопления большого числа людей Артему хотелось меньше всего. В толпе он не чувствовал себя уверенно и самое главное безопасно. Ему как будто не хватало воздуха. Он начинал злиться. В любой другой ситуации Тёма бы держался от этих секторов так далеко, как только мог. Но сегодня ему придется взять себя в руки и проявить стойкость и мужество.

Двери монорельса открылись, и, сжав руки в кулаки, Артем полный решимости вышел на залитую красно-зеленым светом платформу.

Итальянский квартал, окруженный пышным садом, как можно понять из названия, был застроен домами, выполненными в стиле исторических итальянских палаццо, которые ровными рядами разместились вдоль главной пешеходной магистрали неофициально именуемой Виа Гарибальди¹⁴. Входом в квартал служила трехпролетная Триумфальная арка Константина, поднятая со дня Океана и отреставрированная несколько лет назад к годовщине затопления Рима.

Артем вместе с хлынувшими из вагона монорельса людьми сошел с платформы и оказался в еще большей гуще, которая двигалась в обратном направлении, оттесняя его назад. Кое-как протиснувшись вперед, наступив нескольким людям на ноги, и в вспышке гнева кого-то оттолкнув, парень смог, наконец, сойти с платформы и оказаться на пешеходной улице, с обеих сторон которой возвышались античные мраморные статуи. Судя по указателю, который заметил Артём, вход в Итальянский квартал находился чуть дальше впереди.

Он последовал за указателем, прошел еще чуть-чуть вперед и услышал знакомые воззвания. На этот раз женские:

– Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам! Близится час Последнего суда! – увещевала женщина средних лет, вклинившись в толпу. – Падет печать и звезды небесные падут на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И солнце станет мрачно как власяница, и луна нальется грешной кровью. Змей вырвется из клетки своей и поглотит род людской, ибо близится великий день гнева Божьего, и никто не сможет избежать его! Услышьте грешники! В час суда да прольется свет праведный! Да вознесутся души к небесам!

Не останавливаясь, Артем постарался побыстрее уйти оттуда. Не стоило забивать себе голову всякой ерундой перед… Свиданием?

На город опускались сумерки. Вечер агрессивно вступал в свои права, окутывая округу тенями, словно саваном, а вспыхивающие фонари лишь добавляли мистицизма пешеходной аллее с ее мертвенно-бледными безмолвными статуями, от взора которых Артему было не по себе. Они – настоящие символы вечности, высеченные из земной тверди по образу и подобию человека, пережили своих создателей. На протяжении веков статуи были свидетелями взлетов и падений империй, смерти и рождения. Человечество ходило по краю пропасти, было на грани вымирания, а они лишь молчаливо созерцали. Хотели они того? Артем помнил, как в детстве бабушка рассказывала ему о том, что все в этом мире имеет память: живые существа помнят события, а неживые – энергию, вызванную эмоциями, свидетелями которых стали. И теперь, когда Тёма шел мимо этих статуй, он думал о том, какую энергию запомнили они.