Луки и арбалеты в бою

Что касается «перерезания тетивы», то эта фраза, похоже, воспринимается слишком всерьез, провоцируя на неоправданные реконструкции. Да, в принципе такое могло и получиться, но в бою тетива вражеского лука (да и сам лук) слишком уж «накладывается» на силуэт самого лучника; и, конечно, стреляют по нему, а не по столь труднопопадаемой детали его оружия. Другое дело, что подобные стрелы действительно используются для перерезания разного рода тросов на… осадных сооружениях, причем именно при попытках предотвратить вражеский штурм: трос, удерживающий часть веса перекидных мостков – деталь позаметнее тетивы, он неподвижен, стрелять по нему можно с близкого расстояния из многих луков. И если несколько стрел его хотя бы надрежут – мостки, осевшие под тяжестью воинов, может как минимум перекосить. Тем самым сведется на нет долго готовившаяся штурмовая операция, так что игра стоит свеч.

Китайский рисунок: монгол стреляет с большим возвышением, чтобы стрела (судя по муфте за наконечником, как раз «свистулька»!) обрушилась на врага по навесной траектории – или просто чтобы ее свистящий полет длился как можно дольше

(В морских сражениях тоже часто приходится «бить по такелажу», в том числе и из метательного доогнестрельного оружия. Но это уж точно не про монгольские степи. Хотя… Ведь при Хубилае была предпринята попытка завоевания Японии, исход которой, конечно, определили не сражения на море – но…)

Возможно, Поло воспользовался образным персидским оборотом (иранский язык был ему знаком!): там действительно существуют фразы о перестреливании вражеской тетивы – но они сродни метафорам вроде выстрела на 900 алтанов. Не исключено и то, что рассказал-то он все реалистически – но ведь основную часть своей книги Поло не писал, а надиктовывал, записывал же ее (на другом языке!) некий Рустичиано, автор рыцарских романов и сам умелый вояка, однако на итальянский, а не монгольский лад. При таких обстоятельствах немудрено и переосмыслить что-то с ошибками, превратив «веревку» в тетиву.

Известен боекомплект «первоочередного» боевого колчана при Тимуре: там тоже хранилось обычно 30 стрел, надо полагать, хорошо знакомых и пристрелянных(правда, это данные об арсенале спешенных всадников). А в начале XVII в. у крымских татар (конечно, они уже не очень близкие, но прямые наследники монгольской традиции) обычное количество составляло от полутора дюжин до двух десятков. Может быть, это объем «меткой обоймы», по-разному снижающийся у разных носителей традиции?

Одна из разновидностей лука в «Сокровенном сказании» именуется «аланкир нума» – и судя по описанию этого лука получается, что он «сделан из дерева». Надо полагать, речь идет о простом луке, не усиленном роговыми и костными накладками – но, может быть, склеенном из двух слоев, хвойной и лиственной древесины? Иногда такое оружие применялось и в мире степных всадников, в общем-то гораздо более склонных использовать сложносоставные клееные луки.

Упоминается также «березовый», «берестяной» (надо думать, обтянутый берестой) лук вместе с аналогичным колчаном. Вообще и то, и другое для монгольских воинов более чем обычно, но тут контекст заставляет предполагать, что это какое-то оружие «диверсантов»: Чингисхан хвалит бдительность своих охранников, которые так чутко реагируют на любой ночной шорох, что даже с таким луком мимо них не прокрасться.

Зато название другого лука, «дабциту гор», означает и «лук с крышкой», и «лук с длинной тетивой»; возникает вопрос: это указание на некую разновидность горита – или все-таки самого лука? А если первое, то при чем тут длина тетивы?

Вопрос этот, пожалуй, разрешим. Монгольские луки обычно хранились отдельно от колчанов (а стрелы в самих колчанах располагались не единообразно), однако в ряде случаев практиковалось и совместное их ношение. Один из таких вариантов усложненного, дорогого горита включал в себя отделение для колчана «элитного класса», в котором стрелы располагались наконечниками вверх и прикрывались специальной покрышкой, которая в походном положении предохраняда их от ржавчины. В боевом положении, при откинутой крышке стрелок мог не глядя, на ощупь выбрать тип стрелы, наиболее подходящей для конкретного случая: срезень, трехлопастную, с широким кинжаловидным острием, с узким противокольчужным «шилом», с панциробойно ограненной «боеголовкой»… может быть, даже тупую «дисциплинарную»…

Упоминание об «элитном классе» тут не фигура речи: обычный лучник не обладал такой широтой выбора. Другое дело, что в монгольском войске стрелок высокого уровня обычно вскоре попадал в командный состав (не обязательно высокого уровня), но в результате этого вовсе не отходил от практики лучной стрельбы в боевых условиях!