Лукавый

— Не могу я, батюшка, в храм войти, грехи не пускают, — девушка вновь перекрестилась, дергано кладя троеперстие: со лба на грудину, с грудины на правое плечо, а затем на левое. И вновь поклон, лбом до сырой после дождя земли — Епитимию (епитимия — вид церковного наказания для мирян) на меня отец Нафанаил наложил. Десять лет дальше притвора в храм не входить и святого причастия не знать.

— Я еще пока не батюшка, меня Михаилом зовут. — Миша внимательно пригляделся к женщине. Да какая она женщина — девушка, не более двадцати лет. Мешковатая темная одежда, черный платок и юбка до земли скрывали ее молодость и свежесть. Но красивое, бледное лицо с пухлыми губами и огромные глаза выдавали ее истинный возраст — Что же это за грех такой, если духовник епитимию такую страшную наложил?

— Не спрашивайте, Михаил, не отвечу. Одно лишь скажу, страшный грех. Вовек такой не искупить! — девушка перекрестилась в последний раз и поднялась с колен, отряхивая испачканную юбку — Меня Софьей зовут. Бабушка Соней называла.

— Софья — это мудрость, в переводе с греческого языка.

— Ага, а соня это грызун такой, — девушка грустно улыбнулась — Со мной, когда мужчины знакомятся, всегда это говорят.

— Не подумайте ничего плохого, я же без всякой задней мысли…

— Да я не обижаюсь, просто констатирую. Мне идти пора, рабочий день еще не закончен, я сюда в обеденный перерыв сбежала.

— Мы с вами еще увидимся? — Михаил с надеждой взглянул в черные озера глаз.

— По епитимии мне здесь еще два дня земные поклоны бить. Так что, если придете, то увидимся. А пока прощайте, вон мой автобус едет. — Софья быстрым шагом двинулась к расположенной в тридцати метрах автобусной остановке. Михаил молча проводил глазами необычную девушку. Несуразный наряд хоть и скрывал ее фигуру, но грациозные движения, походка от бедра и прямая осанка завораживали, не позволяя оторвать взгляда.

* * *

— Здравствуйте, Софья, — Михаил дождался, когда девушка поднимется, закончив отбивать ровно сто земных поклонов, и приблизился к ней — Сегодня вы тоже спешите на работу?

Да, сегодня тоже, но пока автобуса нет, мы можем с вами поговорить, — девушка стрельнула глазками из-под длинных опущенных ресниц — Это вы сделали?!

— Что — это?

— Засыпали всю площадь перед храмом песком. Батюшка Нафанаил очень сильно ругался. Говорил, что антихристы совсем от рук отбились, он песок для благоустройства заднего двора приобрел…

— Я не знал, честное слово. Думал, лежит ненужная куча песка возле дороги, вот ночью и раскидал, чтобы вы в луже коленями не стояли.

— Напрасно вы это сделали, сущность епитимии в том и заключается, чтобы страдать, а так, стоя коленями на мягком песочке, я совершенно не чувствовала физической боли.

— Не соглашусь с вами, Софья. Лучше стоя на мягком песке думать о Боге, чем стоя в луже думать о коленях!

— Хм… а ведь действительно, я сегодня полностью отдалась молитве, не думая о постороннем.

— Ваш автобус, до завтра.

— До завтра, Михаил. — Софья вновь посмотрела на Михаила, и ему показалось, что щеки ее пылали румянцем.

Вечером Михаил приехал в собор, в котором планировал далее служить. На пороге храма его поджидал отец Сергий. Он незаметно взял Михаила за рукав рясы и отвел в сторону, под защиту мощных стен церкви, которая доминантой возвышалась над окружающими ее хрущевками.

— Миша, у тебя проблема. Не перебивай, а внимательно слушай! — Сергий одернул пытавшегося вставить слово Михаила — Из епархии приехал архимандрит Владимир. Он правая рука епископа и от его имени курирует все приходы нашей епархии. У него был разговор с настоятелем нашего храма. Так вот, Алексий очень нелестно о тебе отзывался, сказал, что такой священник ему не нужен и предложил кандидатуру Игоря. Он выпускник Тобольской семинарии, решил поближе к центру перебраться.

— Ну и что?

— Что ну и что? Племянник он Алексия, понимаешь?

— Понимаю, и что я в этой ситуации могу сделать? На все Божья воля!

— Вот ты умный-умный, а дурак! Если его вместо тебя сюда священником назначат, то тебя, значит, в какую-нибудь тьмутаракань запихают. Ты этого хочешь?

— Нет, конечно. У меня родители в Петербурге, я бы не хотел от них далеко уезжать, но и идти на сговор с совестью ради того, чтобы остаться, тоже не готов.

— Ладно, дело твое. Я тебя по-дружески предупредил, — Сергий оглянулся по сторонам, проверяя, не слышит ли кто-нибудь их разговора. Он радел не за судьбу Михаила, он думал о себе. Если племянник настоятеля останется священником в этом храме, рано или поздно он подвинет позиции Сергия, и тогда тот будет третьим священником, а не помощником протоиерея, и ему будут доставаться лишь крохи. — Вечером после службы Игорь прочитает проповедь, чтобы архимандрит Владимир смог оценить его по достоинству, а потом и тебе предложат, так что держись. Я надеюсь, ты их удивишь, отец Алексий ведь не ведает, что ты от своего косноязычия излечился…