Лукавый Шаолинь

— Если б могла, ни минуты здесь не осталась и забыла бы все, как страшный сон. Но как? Убить Френда? Я всегда была пацифисткой.

Мой собеседник смотрит насмешливо и грустно:

— Ты так и не поняла, так и не поняла, что главная тюрьма — у тебя в душе.

Я уже слышу шаги патруля.

— Помоги мне!

— Ты — сама себе тюремщик. Сломай эту стену.

— Нас сейчас убьют!

Расцарапывая руки в кровь, Ёрш передает мне записку сквозь стену.

— Вали отсюда! Бегом! Они близко.

Но он все-таки пытается пожать мне руку.

Я бегу, пока силы не заканчиваются. Вот уже жилые дома, магазины, клубы, больницы. Моя персональная тюрьма площадью в сто пятьдесят квадратных километров.

Я падаю в снег и, захлебываясь смехом, читаю записку.

Солнце выходит из-за туч. Снег перестает идти. Поезд ушел к своей судьбе. И даже дышать уже легче, ведь наступает весна. Я делаю выбор.

Эля

В то утро я почти ничего не ела. Отжимания. Растяжка. Комплексы боевых движений. Нунчаки. Шест. Нож. И еще раз растяжка. До сумасшествия, до сладкого наслаждения болью. Вернее, боль от этих упражнений осталась только в воспоминаниях. Сейчас я не ощущала ничего. Шпагат давно стал моей привычной позицией. И наконец — меч. Надо еще раз подержать его в руках. Последний, перед боем. Меня отвлек телефонный звонок:

— Занимаешься? — с усмешкой спросил знакомый голос. Тренер Никита. — Наверное, повторила все, но меч оставила напоследок.

— Как ты угадал?

— Во шинь, я слишком хорошо тебя знаю!

— Я уже не во шинь. Давно не во шинь.

— Хорошо… Об одном прошу тебя, не тренируйся с мечом. Пусть перед боем у тебя будет нечто… Некая недоговоренность. Сюрприз для меня. Догадываюсь, что ты ничего не ела!

— Ты прав.

— Сегодня красное и только красное. Можно немного жареного мяса. В идеале — бифштекс с кровью. Перед боем забудь о вегетарианстве и воздержании.

— Скажи честно, какие прогнозы у Васильича насчет меня?

— Прости… Но он не верит, что ты сможешь показать что-то особенное.

— А ты, ты веришь?

— Я же тебя тренирую, а без надежды на лучшее это невозможно. Ты шкатулка с двойным дном. Покажи его сегодня, Эля. Стань собой хотя бы на время фестиваля.

— Обещаю, что сделаю все и даже больше!

Я положила трубку. После аккуратно погладила парадную форму нашего клуба — черные штаны и кимоно с вышитым красным замком — Шаолинем. Почтительно поцеловала пояс — зеленую змею, которая сегодня туго обовьет мою талию. И пошла на кухню — готовить мясо. Я ведь всегда и во всем слушалась учителя. Самый крутой боец… Самая искренняя искательница Шаолиня…

Говорят, перед боем люди думают о прошлом. У меня так и было. Я вспомнила всех тех, кто сделал мне больно. Худощавого мужчину в славянской рубашке, широкоплечего парня с серыми глазами и призрак с мешком на голове. Сегодня я стану лучшей ради вас! Ради того, чтобы моя жажда мести была удовлетворена, хоть и биться буду с другими. Ради того, чтобы уехать в Китай и Вьетнам обновленной. Ради своего Шаолиня! Впрочем, после того, как я уничтожила целый город, этот экзамен казался мне мышиной возней.

А потом меня жестко рвало мясом, от которого я успела отвыкнуть. И я ела его снова, хотя очень хотелось плакать. Но воины не плачут. Плачут только во шинь. Затем надела форму, туго завязала пояс, так что стало тяжело дышать. Я взяла все оружие, какое имела, и пошла, чтобы вступить в бой с самой собой. С во шинь.

Часть 1 Серебряный Самайн Иней

1

Я всегда знала, что совершу нечто значительное в своей жизни. И поняла это еще в детстве, перед своим восьмым днем рождения. Мои бесшабашные родители благополучно забыли про него, и я стояла у окна, одинокая и грустная. Падал снег. Только бабушка позвонила и поздравила, пообещав прислать подарок. Вот тогда, глядя на снег, я точно решила, что меня ждет особенная судьба. И подвиг, за который родители меня полюбят… Пусть даже посмертно.

Они всегда делали все, что должны делать мама и папа. Должны — здесь ключевое слово. Иннокентия (Кеша) и Георгий (Гоша) — известные журналисты моего родного города — Верены. Они просто хрестоматийные представители этой профессии. Пьют виски, нюхают табак, устраивают шумные вечеринки с танцами и конкурсами. Не брезгуют и легкими стимуляторами.

Удивляюсь, как у них родилась такая рассудительная дочь, как я. Знаете, каким было мое детство? Ночевки в редакции, сопровождение папы на интервью с сатанистами, сопровождение мамы на интервью с наркоманом. Первый алкоголь в десять лет. Первая затяжка — в тринадцать. В остальном все было правильно, по плану и регламенту:

— Сиди спокойно, Иней, и читай книжку. Не мешай, не прыгай, не проси ничего. Не ходи в Заповедные леса. А то карлики украдут тебя и унесут в Двойные горы.

— Да все сказки про поутри. Папа шутит. Там просто много змей и комаров. Кстати, про мифы и легенды нашей Верены с серебряными куполами… Гоша, ты сфотографировал бабульку, которая якобы видела псоглавца? Нет? Так чего ты ждешь? Сдай Инея кому-нибудь и займись делом.

— Эта девочка обещает стать настоящей красавицей… Какие длинные волосы.

— Дай я возьму тебя на руки. Поцелуй старого журналюгу в бороду.