Лучший из худших

Вместо ответа она на цыпочках подкралась к двери и посмотрела в глазок.

– Ты чего?

– Тише! – прошептала она.

– Хорошо, – уменьшил громкость голоса я. – Что стряслось? На тебе лица нет.

– Муж явился, – печально изрекла она.

– Муж? Какой муж? Ты о нём ничего не говорила.

– Самый обыкновенный. Правда, мы с ним почти в разводе: полгода живём раздельно. Даже на работу строилась, чтобы от него не зависеть.

– А! – легкомысленно протянул я. – Это херня! Хочешь, поговорю с твоим мужем, чтобы он тебя больше не доставал.

– Ну-ну, – хмыкнула она. – Попробуй, поговори… Ты хоть знаешь, кто он у меня такой?

– И кто?

– Штабс-капитан Голиков. Начальник особого отдела батальона, в котором ты служишь, – с горечью пояснила она.

Глава 17

Твою дивизию! Пожалуй, такого муженька в сторону не отставишь. Нет, будь я гражданским, наверное, имело смысл лезть на рожон, но это не мой случай.

Я ощутил себя в роли любовника из анекдотов про мужа, вернувшегося из командировки.

Лезть в шкаф? Единственный шкаф в крохотной квартирке Оли, который мог бы меня вместить, был битком набит какими-то тряпками. К тому же хрен его знает, сколько тут пробудет Голиков. Если опоздаю из увала, подставлю всех, а особенно Санникова.

Жесть…

Стук в дверь становился всё требовательней.

– Ольга, открывай, я знаю, что ты дома!

– Вот козёл! – вздохнула погрустневшая подруга. – Он ведь упорный, пока своего не добьётся – не успокоится.

Позвонить в полицию, пусть присылают наряд, который скрутит ломившегося и доставит в участок? Один приятель из прошлой жизни когда-то провернул такой трюк.

Как назло у Ольги в квартире не было телефона. А до сотовых или радио тут пока не додумались. Стоят обычные стационарные аппараты. Многие ещё с кругом для набора, а не кнопочные.

Вот я влип!

Спокойствие, Ланской, только спокойствие! Шкаф отпал, с полицией тоже не вариант, остаётся одно – практически классика.

– Какой у тебя этаж?

– Четвёртый, – вид у Ольги был бледнее мела.

Она явно побаивалась своего благоверного, пусть и решилась уйти от него. В принципе, я её понимаю: у многих вояк, особенно контуженных, крыша постепенно отъезжает куда-то в сторону. Люди меняются, причём сильно и не всегда к лучшему. Издержки военного ремесла.

Блин, выберусь каким-то чудом отсюда, дадут мне винтовку и отправят на войнушку, а там взорвётся какая-нибудь хрень поблизости, и я стану не я. Ну, или не совсем я.

В общем, перестану быть старым добрым Толиком. Превращусь в мину замедленного действия, способную взорваться от одной неаккуратной фразы в мой адрес.

Не о том думаете, рекрут Ланской. Ищем пути выхода из ситуации, а не философствуем о будущем, до которого ещё надо дожить.

Особист батальона, это вам, извините, не кот пописал, это… В общем, конкретный такой бугор, причём не на ровном месте.

И вряд ли ему будут по душе те рога, которые я щедро наставил этой жаркой ночью.

– Значит, четвёртый, – протянул я.

Появилась у меня в последнее время некоторая повышенная прыгучесть, только блохой это меня не сделало – сигану с четвёртого этажа, один хрен – переломая руки и ноги.

Метнулся к балкону. В отличие от подавляющего большинства домов моего мира, тут почему-то не прижилось массовое застекление лоджий и балконов. Скорее всего, из архитектурных соображений – отец мне рассказывал, как в середине восьмидесятых поставил что-то вроде деревянных стеклопакетов в квартире, так на следующей неделе к нему явились из архитектурного кабинета и заставили всё убрать. Дескать, портите внешний облик дома.

Тут походу та же песня. Для меня это скорее в плюс, чем в минус.

План сложился сам собой.

В похожую ситуацию я попал года два назад: наша компашка одногруппников гуляла в съёмном коттедже. Отмечали конец сессии.

Набухались все, но, почему-то, больше всех – я. Даже носом не повёл, когда компашка принялась собираться – продолжил дрыхнуть, причём не на кровати, а на холодном полу, укрывшись ковриком. Хорошо хоть не в обнимку с унитазом!

С какого-то перепуга приятели решили, что я свалил раньше всех, и, слегка поискав, ради приличия, свалили, заперев меня на втором этаже здания.

А поутру они… то есть я – проснулись!

Тут-то и были полные штаны от радости, когда обнаружил, что запертый особняк превратился в непреодолимую крепость. Получился такой «Один дома» наоборот.

Сотовый у меня разрядился, пришлось применять смекалку и альпинистские способности: полез из окна второго этажа.

Тогда всё обошлось. Но только тут высотка метров на пять выше, а я, скажу прямо, не верхолаз с задатками акробата.

Хрен с ним, с этой лирикой! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское.

Я притянул к себе Ольгу и, жадно поцеловав, отстранился.

– Ты секунд двадцать ещё подинамь своего козла, ладно?

Она автоматически кивнула, потом до неё дошло:

– Толя, ты что делать собрался?

– Спортом позанимаюсь. Пока, солнышко! Ночь была просто фантастической! Как только вырвусь в новый увал – нагряну к тебе на работу. Всё, пока!