Лучшее время для любви

Фрейя не могла отвести взгляда от Нэда Хадсона, шагавшего перед ней к веранде. От его широких плеч, упругой походки, крепких ягодиц, обтянутых синими джинсами. На какое-то мгновение их взгляды встретились, и она увидела отголосок того же недоумения, которое испытала при мысли, что их встреча может иметь… какое-то значение. Это была безумная мысль, и ей пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от нее. Во-первых, Фрейя никогда не чувствовала себя комфортно рядом с такими мужчинами. Нэд Хадсон был наследником состояния, эквивалентного небольшому княжеству. Семьи вроде Хадсонов называли «скваттократией», с некоторой иронией обыгрывая слово «аристократия».

Их предки в первые дни существования австралийской колонии либо получили в дар, либо захватили огромные участки земли и упорно удерживали их за собой на протяжении многих лет. В Австралии в принципе не существовало классовой системы, но такие люди, как Хадсоны, считались представителями голубой крови.

Молодые люди из этого класса были надменны, с раздутым чувством собственного достоинства. Несколько лет назад она встречалась с одним из них. Тогда она думала, что Генри не такой. Пока не рассказала ему о своем прошлом: дочь семнадцатилетней матери-одиночки, которую воспитывали бабушка с дедушкой, а в двенадцать лет отдали на попечение государства. Все, чего Фрейя достигла, являлось результатом ее собственного труда и таланта.

Генри тут же отвернулся от Фрейи. То, что она была фотографом, делало ее крутой, но ее прошлое все нивелировало. Генри дал ей понять, что, хотя им и весело вместе, он может жениться только на женщине из своего круга. Она ушла, и веселье закончилось.

Не то чтобы Фрейе так уж хотелось замуж. Наоборот. Она не собиралась давать другому человеку власть над своей жизнью, но намек на то, что она не соответствует каким-то там стандартам, ее все же ранил. С тех пор она встречалась только с людьми своего круга. По крайней мере, она знала о возможных проблемах в отношениях с ними. Быть недостаточно хорошей – не было одной из них.

Когда Хью поручил ей эту съемку, Фрейя зашла в Интернет, чтобы изучить своего клиента – Джеки Хадсон. Но если бы она заглянула в прошлое Нэда, то он показался бы достойным отпрыском «скваттократии». Она нашла бы дорогую частную школу и все остальные привилегии, которые можно купить за наследственные деньги.

Однако прошлый опыт научил ее не судить о других сразу. В конце концов, именно семья Нэда распахнула дверь в их привилегированную жизнь для Уилла – мятежного, обиженного на весь свет подростка. Это никак не вязалось с поведением так называемой элиты, с которой она столкнулась в Мельбурне.

Фрейя следовала за Нэдом к дому и неожиданно остановилась, когда поняла, что он ведет ее туда, где сидела черно-белая колли. Вблизи она могла видеть, что морда у нее серебристая, а один глаз мутный. Когда она приблизилась, Молли постучала хвостом по деревянному полу в знак приветствия. Но собака – это собака, и Фрейя предпочла бы держаться от нее подальше. Ее беспокойство не ускользнуло от Нэда.

– Молли скорее облобызает вас с ног до головы, чем причинит какой-то вред, – сказал он. – Слюнявые собачьи поцелуи – ее любимое занятие. Но я посажу ее на поводок, иначе она будет ходить за вами по всему дому. А когда пойду в офис, возьму собаку с собой.

– Спасибо. – Фрейя вздохнула с облегчением. – Я знаю, это смешно, но в детстве меня очень больно укусили, и я боюсь даже маленьких собак.

– Это вовсе не смешно. Но Молли вам не стоит бояться.

Привязав длинный поводок к кольцу на стене, Нэд взглянул на часы.

– Я знаю, что вам не терпится поскорее уйти, так что давайте начнем. – Фрейя достала из сумки пачку распечаток. – Ваша мать прислала список комнат, которые нужно сфотографировать. Если вы скажете, где находятся эти комнаты, я буду вам очень благодарна.

– Дайте-ка взглянуть. – Он протянул руку к бумагам и пролистал их. – О’кей. Похоже, вам будет нужен проводник. – И снова Фрейе пришлось заставить себя не смотреть на него. У него была такая теплая улыбка, что нельзя было удержаться, чтобы не ответить на нее.

– Возможно. Дом огромный, и мне не хотелось бы заблудиться или перепутать комнаты.

– Тогда следуйте за мной, – сказал Нэд.

Он распахнул высокие двойные двери и пропустил ее вперед. Испытывая странный трепет, Фрейя вошла в просторный холл со стенами, обшитыми деревянными панелями, и восточным ковром на полу. Она остановилась, чтобы взглянуть на лепной потолок и вдохнуть аромат пчелиного воска и роз, исходящий от огромного букета на низком столике. Нэд двинулся вперед по коридору, распахивая по пути двери – в большую впечатляющую гостиную с мраморным камином и в не менее впечатляющую столовую.

– Это, скажем так, официальная часть дома, – пояснил он со спокойной небрежностью собственника.

Интересно, каково это, подумала Фрейя, всю жизнь иметь вокруг себя такое великолепие? Этот дом был совсем не похож на дом ее бабушки и дедушки с двумя спальнями и террасой в тени пивоварни, где большую часть своей жизни работал ее дед.