Лучшее из чудовищ

Ощущения были странные — по меньшей мере. Он не чувствовал своего тела, своего окружения, вообще ничего. Вокруг было очень светло, и Кирину казалось, что он попросту стал частью этого света, а его самого давно нет. То, что он не мог вспомнить, как попал сюда, лишь усугубляло ситуацию.

Но постепенно сияние стало рассеиваться. За ним, как за туманом, проступала реальность. Кирин обнаружил, что сидит в одной из белых беседок, располагавшихся в императорском саду.

Причем сидит не один. Место напротив него занимал молодой мужчина в белых императорских одеждах — и в короне действующего правителя. В последнее время Кирин видел это лицо слишком часто, чтобы не узнать.

— Император Торем? — недоверчиво спросил он.

— Он самый, — кивнул его собеседник. Голос был похож на голос Сальтара.

Он совсем не казался величественным. Пускай и в парадной одежде, он сидел расслабленно и рассматривал Кирина с нескрываемым любопытством. Для императора такое поведение непозволительно, отец не раз говорил!

— Но вы же… вы же мертвы!

— Так ведь и ты мертв, потомок!

Мертв?…

Молния! Он помнил молнию, которая перешла на него. Значит, оправдались его худшие опасения. Но это так странно: он не почувствовал никакой боли!

— Я хотя бы что-то изменил?

— А то! Ты выпустил ее из клетки, чем немало подпортил жизнь Ракиму. Я считаю, правильно, этот магик недоделанный зазнался.

Торем продолжал нарушать все нормы императорского поведения. Впрочем, протеста Кирин не чувствовал, ему так даже проще было.

— Странно видеть тебя, — заметил он. — По крайней мере, не в образе памятника!

— Я всегда неудачно получался на памятниках. И на монетах. Поэтому и запрещал изготавливать их при жизни, но после смерти все эти мастера принялись за дело!

Думать о своей смерти не хотелось, поэтому Кирин не сосредотачивался на этом — пока. Рано или поздно придется признать, что для него все закончилось. Он не знал, как смириться с этим…

— Почему я вижу тебя? Где мой отец?

— Потому что я хотел поговорить с тобой больше, чем он, — пожал плечами Торем. — Ты, пожалуй, самый толковый из моих потомков.

Такую встречу Кирин не ожидал, но, раз уж она произошла, хотел задать главный вопрос — который в упор игнорировала Исса.

— За что она пыталась убить тебя?

— Сразу к делу? — усмехнулся его собеседник. — Правильно, я так тоже поступал при жизни. Она тебе так и не призналась?

— Нет. Хотя… подожди. Скажи другое. За что ты с ней так обошелся?

Вот этого Кирин как раз и не представлял. Какой должна быть ненависть, чтобы не просто убить, а обречь на вечное заточение? Вряд ли Торем рассчитывал, что кто-то придет ее спасать.

— А ты, смотрю, всерьез заинтересовался, — Торем откинулся на каменную спинку скамейки, установленной в беседке. — Хорошо, я отвечу. Но прежде ты скажи мне кое-что… Какой бы было ваше будущее, если бы ты остался жив?

— «Ваше»?

— Твое и ее. Что бы ты сделал?

Здесь уже Кирин замялся. Ни о чем подобном он никогда не думал. Размышления о будущем сразу приводили его к бесконечному списку проблем. Что касается Иссы… он и сам толком не знал, что чувствует к ней. Но какое-то чувство точно было!

Поэтому он и мертв теперь.

— Молчишь? Да уж, предусмотрительностью ты не отличаешься. А я скажу тебе, перед каким выбором ты бы оказался. Ты должен был либо расстаться с ней сейчас, пока еще была хоть какая-то возможность пойти разными путями, либо быть всегда, жертвуя ради этого всем. Если бы ты колебался, она бы разрушила твою жизнь так же, как разрушила мою.

— Твою?! — возмутился Кирин. — Что-то я такого не помню! Это ведь ты ее поймал, а сам жил еще долго!

— Долгая жизнь не приносит радости, когда все, что ты знаешь, — страдание.

Он не шутил и не лгал. Глаза Торема оставались предельно серьезными и печальными. Это окончательно сбило Кирина с толку:

— Я не понимаю…

— Ты и не можешь понять. Об этом не пишут в летописях. Все, что было, постарались скрыть, чтобы спасти от позора наш клан. Я ведь тоже боялся его, этого позора. Я думал, что поступаю правильно, а в итоге сам себя загнал в угол.

— То есть?

— Я ей никогда зла не желал. Я любил Иссу больше жизни. И она меня любила.

Кирин не знал, что на это сказать. Торем рассмеялся:

— Ну и вид у тебя сейчас! Примерно как у моего отца, когда я впервые сказал ему об этом. Я познакомился с Иссой еще до своей коронации. До этого у меня появилась жена, но… ты знаешь, как заключаются браки в нашей семье. Ее ко мне привели и поставили перед фактом, что мы должны прожить остаток жизни вместе. Я не возражал, потому что не знал, что бывает по-другому. Да и жена мне попалась не худшая… Она была хорошим другом. Я радовался, что мне досталась именно она, пока не узнал Иссу.

— Где ты встретил ее?

— Это уже не важно. Важно то, что я впервые понял, что умею любить — и сильно. Я хотел быть с ней несмотря ни на что. И она осталась со мной! Отец приказывал мне отказаться от нее или сделать простой наложницей, но я и не помышлял об этом. Ты хоть представляешь Иссу в роли наложницы?

— Да она весь дворец разнесла бы! — фыркнул Кирин.