Лучше подавать холодным

Меч на каждом шагу цеплялся за земляные стены. И зачем он взял с собой эту чертову железяку?.. С опаской поглядывая на блестящую дорожку из черного порошка, уходившую во тьму, Коска поднял фонарь из толстого стекла и крепкого чугуна повыше. Огонь и гуркский сахар – не лучшие соседи в ограниченном пространстве.

Впереди наконец замерцал свет, послышалось еще чье-то тяжелое дыхание, и узкий проход вывел в раскоп пошире, размером со спаленку в приличном доме, освещенный парой фонарей, со стенами и потолком, подпертыми брусьями, которые выглядели весьма ненадежно. В основном пространство занимали большие бочонки. На боку каждого было выведено одно-единственное гуркское слово. Познаний Коски в этом языке хватало лишь на то, чтобы заказать выпивку, но иероглиф, означавший «огонь», он узнал.

Сезария, казавшийся в полумраке большой черной тенью, подтаскивал, пыхтя и обливаясь потом, последний бочонок к остальным.

– Пора, – просипел Коска и с облегчением распрямил спину. К голове тут же прилила кровь, и его качнуло.

– Осторожно! – вскрикнул Сезария. – Фонарь не урони! Одна искра – и мы взлетим на небеса!

– Не волнуйся. – Коска твердо встал на ноги. – Я человек не религиозный, но сомневаюсь, что нас подпустят к ним близко.

– Ну, так в ад провалимся.

– Это куда вероятней.

Сезария, рыча сквозь зубы, со всею осторожностью придвинул бочонок вплотную к прочим.

– Все ушли? – спросил.

– Уже, поди, в траншее сидят.

Великан вытер руки о грязную куртку.

– Тогда мы готовы, генерал.

– Чудесно. А то последние дни прямо ползком ползли. Это преступление, что человеку приходится еще и скучать. А как подумаешь, насколько коротка жизнь. Лежа на смертном одре, наверняка больше жалеешь о времени, проведенном впустую, чем о худших своих ошибках.

– Сказал бы, коли нечем было заняться. Нашли бы тебе работенку… мог помочь копать.

– В моем-то возрасте? Единственное место, где я буду перекидывать землю, отхожее. Да и эта работа уже кажется гораздо тяжелей, чем бывало. Что дальше?

– Дальше, я слышал, только хуже.

– Спасибо. Я вообще-то о подкопе спросил.

Сезария показал на пороховую дорожку, что тянулась сюда из туннеля и обрывалась, не доходя до бочонков. Хлопнул по мешочку, висевшему на поясе.

– Сейчас досыпаем до конца, побольше, чтобы уж точно взялось. Выбираемся из туннеля, подпаливаем порох на выходе, потом…

– Огонь бежит к бочонкам и… какой силы будет взрыв?

Сезария покачал головой:

– Никогда не видал даже четверти такого количества, пущенного в дело за раз. Да и смесь покрепче прежнего. Этот новый состав… боюсь, как бы слишком сильным не оказался.

– Лучше перебрать, чем недобрать.

– Если только вся гора на нас не рухнет.

– Такое может случиться?

– Кто знает?

Мысль о тоннах камня над головой Коску в этот миг не порадовала.

– Что ж, передумывать поздновато. Люди Виктуса готовы к атаке. Рогонт вечером станет королем и собирается почтить нас своим царственным присутствием на рассвете, желательно уже внутри крепости, чтобы самому скомандовать решающий штурм. Будь я проклят, если мне хочется все утро слушать стенания этого дурака. Да еще и в короне.

– Думаешь, он будет носить ее не снимая?

Коска задумчиво почесал шею.

– Хм… понятия не имею. Но мы, кажется, несколько отвлеклись.

– Да. – Сезария смерил хмурым взглядом бочонки. – Как-то это… неправильно. Роешь нору, тычешь факелом в какую-то пыль, потом бежишь и…

– Хлоп, – сказал Коска.

– Ума не надо. Храбрости не надо. По мне, хреновый способ сражаться.

– Единственный хороший способ сражаться тот, что убивает твоего врага, а тебя оставляет живым и веселым. Коли наука способна упростить процесс, что ж, тем лучше. Все остальное – вздор. Начнем, пожалуй.

– Слушаюсь, мой капитан-генерал, и повинуюсь. – Сезария отцепил мешочек от пояса, нагнулся и начал осторожно высыпать из него порох, продолжая дорожку к бочонкам. – Поневоле задумаешься, на что оно похоже.

– О чем ты?

– Ну, занимаешься вот этак своим делом, а следующий миг тебя уже на куски разрывает. И убийцу-то своего в лицо не увидишь.

– Другим приказы отдавать – то же самое. По-твоему, убить человека порохом хуже, чем велеть кому-то проткнуть его копьем?.. И когда ты в последний раз смотрел врагу в лицо?

Не под Афьери, уж точно, когда радостно помог нанести Коске удар в спину…

Сезария вздохнул.

– Может, оно и так. Но я все равно порой скучаю по прежним временам. Когда еще командовал Сазин. Мир тогда вроде был другой. Более честный.

Коска фыркнул.

– Ты не хуже меня знаешь, что нет по эту сторону ада такого грязного трюка, которым не пользовался бы Сазин. Да этот старый скряга весь мир взорвал бы, кабы ждал, что перепадет грошик.

– Оно правда, конечно. Но как-то… нечестно.

– Вот уж не думал, что ты такой рьяный борец за честность.

– Не скажу, что это помеха делу, но мне приятней выиграть честный бой, чем нечестный. – Он высыпал остатки пороха блестящей кучкой на крышку бочонка. – Лучше себя чувствуешь почему-то, сражаясь хоть по каким-то правилам.

– Ха. – Коска с маху ударил его фонарем в затылок, и Сезария, не удержавшись на ногах, рухнул ничком. – Это война. В ней нет правил.