Лучше подавать холодным

– Почему бы и нет? – тихо сказал Трясучка, подойдя ближе. В мертвом металлическом шарике, красовавшемся на месте его второго глаза, Монца увидела кривое, искаженное отражение своего бледного лица. – Разве мы не за этим сюда пришли? Не для этого вчера сражались? Я думал, ты не из тех, кто поворачивает обратно. Милосердие и трусость – одно и то же… не ты ли меня этому учила? Чтоб я сдох, начальник. – Он усмехнулся, и изуродованная сторона его лица, забрызганного кровью, дрогнула и собралась складками. – Готов поклясться, ты и вполовину не такая злобная сука, какой прикидываешься.

Зыбучие пески

Всячески стараясь не привлечь к себе ненужного внимания, Морвир затаился у самого выхода из аудиенц-зала герцога Орсо, где присутствовало не слишком-то много народу для столь огромного и впечатляющего своим убранством помещения. Хотя сие, возможно, было следствием затруднительного положения, в котором вдруг оказался великий человек. Катастрофический проигрыш в битве, самой важной во всей стирийской истории, наверняка у многих отбил желание наносить ему визиты. Морвира, впрочем, наниматели, попавшие в затруднительное положение, вполне устраивали. Они имели тенденцию платить больше.

Выглядел великий герцог Талина, тем не менее, по-прежнему внушительно. С головы до ног в черном бархате, отделанном золотым шитьем, он восседал на золоченом кресле, установленном на высоком помосте, и бросал оттуда вниз царственно гневные взгляды. Перед помостом толпились не менее гневные стражники в сверкающих шлемах. А по бокам от герцога стояли два человека, настолько разных, что большую несхожесть трудно было себе и представить. Слева застыл в почтительном, но явно неудобном для него полупоклоне пухлый краснолицый старик, лишь чудом не задыхавшийся в туго стянутом на горле воротнике с золотыми пуговицами. Его голову венчала обширная лысина, которую он тщетно пытался маскировать, зачесывая на нее несколько реденьких седых прядей, отпущенных с этой целью до неимоверной длины. То был управляющий Орсо. Справа, облокотясь на трость, стоял в неожиданно непринужденной позе тощий молодой человек в поношенном дорожном костюме. Обладатель самой густой и самой кудрявой шевелюры, какую только случалось видеть Морвиру. Что связывало его с герцогом, оставалось пока загадкой – слегка тревожащей.

Единственный человек, который еще здесь присутствовал, находился к Морвиру спиной. Он стоял на красном ковре на коленях, держа шляпу в руке. Блестящие бисеринки пота на его плеши видны были даже из дальнего конца зала.

– И где же помощь от моего зятя? – громоподобно вопрошал Орсо. – От Высокого короля Союза?

Голос посла – ибо никем другим этот человек быть не мог – походил на скулеж побитой собаки при виде карающей плети:

– Ваш зять посылает свои искренние сожаления…

– Правда? Но не солдат!.. И что я должен делать с его сожалениями? Стрелять ими по врагу?

– Все его войска брошены на Север, где война складывается неудачно. В городе Ростоде мятеж. Знать недовольна. Крестьяне опять волнуются. Купцы…

– Купцы мешкают с выплатами. Понятно. Коль считать отговорки солдатами, он и впрямь выслал мне могучую армию.

– У него столько неприятностей…

– Неприятностей? У него?.. Это его сыновья убиты? Его войска разгромлены? Его надежды разрушены?

Посол заломил руки.

– Ваша светлость, ему не разорваться!.. Сожалениям его нет конца, но…

– Но помощи его нет начала! Высокий король Союза! Сладкие речи и радушная улыбка, пока светит солнце, но стоит собраться тучам, убежища в Адуе не ищи, не так ли? Я, кажется, пришел ему на помощь вовремя! Когда орды гурков ломились к нему в ворота! Но вот мне понадобилась его помощь, и что же? «Извините, отец, мне не разорваться»?.. Вон с глаз моих, мерзавец, покуда сожаления твоего хозяина не стоили тебе языка! Вон, и скажи Калеке, что я вижу за всем этим его руку! Скажи ему, он поплатится за это своей лицемерной шкурой! – Яростные вопли великого герцога заглушали шуршание, с коим посол поспешно принялся отползать на коленях к выходу, часто кланяясь при этом и обильно обливаясь потом. – Скажи ему, я отомщу!

Посол прополз мимо Морвира, и двери захлопнулись за ним с громким стуком.

– А это кто там прячется в уголке? – вопросил Орсо с неожиданным спокойствием, которое ответного спокойствия не внушало. Как раз наоборот.

Двинувшись вперед по кроваво-красной полосе ковра, под сокрушающе властным взглядом герцога, Морвир нервно сглотнул. В памяти всплыл давнишний визит к директору приюта, перед которым пришлось держать ответ за дохлых птиц. И при воспоминании о разговоре с ним уши запылали от стыда и страха сильней, чем загорелась задница при воспоминании о наказании.

Он отвесил свой самый низкий и угодливый поклон, испортив эффект, к несчастью, тем, что от усердия стукнулся об пол костяшками пальцев.

– Кастор Морвир, ваша светлость, – провозгласил управляющий.

Орсо чуть подался вперед.

– И кто он такой, этот Кастор Морвир?

– Отравитель.

– Мастер… отравитель, – поправил Морвир.