Лучше не бывает

– Нет, он ничего не знал, но догадывался. Он много раз приходил туда уже после этого, а он наблюдательный человек. Он пришел к Рэдичи и сказал, что я поведал ему о том, что тот убил Клодию, и спрашивал, правда ли это. Но, к несчастью, потом он совершил ошибку: пришел ко мне почти тогда же и сказал, что Рэдичи рассказал ему, что это я убил Клодию, и спросил, что же теперь делать.

– Это тогда вы угрожали убить Макграта?

– Да. Я чувствовал, что вправду могу это сделать, поэтому это прозвучало правдоподобно. Тогда Макграт попытался превратить все в шутку и признался, что пытался шантажировать Рэдичи тем же способом. Я написал записку Рэдичи, чтобы он не обращал внимания на Макграта, но, думаю, он и так не обращал. Он был слишком погружен в свою скорбь.

– Макграт тогда уже получал деньги от Рэдичи?

– Да. У него были замечательные фотографии обнаженных девушек, которым Рэдичи ставил на грудь чашу. За это он требовал денег, и Рэдичи регулярно платил ему за молчание. Но не думаю, чтобы Рэдичи это огорчало. Между ним и Макгратом была своеобразная дружба. Макграт был по-настоящему потрясен его смертью.

– Потом вы еще общались с Рэдичи?

– Нет. Я только написал ему раз или два записки, касающиеся в основном Джуди. Я не решался говорить с ним в департаменте и боялся идти к нему домой. Рэдичи был нелеп, но в нем было что-то угрожающее. И после случившегося я действительно стал бояться его. Я даже думал одно время, что он может убить и меня. Когда я зашел к нему в кабинет в тот последний день и увидел, что у него в руке револьвер, я подумал, что он хочет убить меня.

– Вы полагаете, он позвал вас, чтобы…

– Чтобы я увидел, как он умрет. Это для него характерно. Он послал мне странную записку с просьбой зайти к нему в определенное время, потому что он якобы нуждался в моей помощи. Я знал, что должен пойти, хотя и боялся. Когда я вошел и закрыл за собой дверь, он достал револьвер и выстрелил в себя у меня на глазах.

– Боже! А потом вы заперли дверь и обыскали его.

– Да. Вы подумаете, что я холоден как рыба. Что ж, может быть, так оно и есть. Я сразу же догадался, что он наверняка оставил записку, обвиняющую меня. Я подумал, она у него в кармане, я заглянул во все карманы. Но ее там не было. Она была заперта в одном из ящиков письменного стола. Пришлось взломать замок стальной линейкой. Я боялся, что потом заметят царапины на замке, но, очевидно, не заметили.

Воцарилось молчание.

– Это все? – спросил Дьюкейн.

– Это все. Остальное вы знаете. Макграт все испортил, продав свою фантастическую историю газетам, чем спровоцировал вас начать расследование. А иначе все бы тихо сошло на нет. Кстати, вы читали эту историю?

– Нет. Но я получил полный отчет от человека, который читал ее. Ничего нового там нет. О вас там не упоминается.

– Этого я тоже боялся. Вы не возражаете, если я отодвину портьеры? Здесь ужасно душно.

Биран подошел к окну и, отодвинув тяжелую портьеру, открыл форточку настежь. Стал слышен шум уличного движения с Эрлз-Корт-роуд.

Через мгновение Дьюкейн сказал:

– Зачем вы спрятали исповедь Рэдичи?

– Зачем? Это звучит безумно, но я боялся, что подумают – это я убил его!

– Успокойтесь, успокойтесь. – Дьюкейн вздрогнул. – И у вас есть Джуди.

Биран несколько раз глубоко вдохнул воздух, а потом снова задернул портьеру. Все еще продолжая глубоко дышать, он вернулся к Дьюкейну и встал напротив него, глядя ему в лицо:

– Джуди мне безразлична, я взял ее как любую другую.

Дьюкейн молча смотрел на длинное, слегка искаженное лицо Бирана. Оно было неподвижным, усталым, спокойным, в нем горел слабый огонек надменности, которую он сам сознавал в себе. Дьюкейн подумал: да, ты холоден как рыба, ты настоящий мерзавец.

– Что вы собираетесь делать со мной? – спросил Биран.

Дьюкейн занервничал, налил себе еще виски, а потом медленно сказал:

– Вы поставили меня в трудную ситуацию.

Он не хотел, чтобы Биран начал притворяться снова. К тому же он был действительно поражен и потрясен историей, которую он только что услышал, и ситуацией, в которой они оба оказались.

– Продолжайте.

– Когда вы пришли сегодня, – спросил Дьюкейн, – вы намеревались рассказать мне все это?

– Да. Нет. Я не уверен. Сказать по правде, я думал, что вы знаете гораздо больше, чем на самом деле вы знали. Я думал, вы знаете все. Я полагал, что вы обо всем узнали от Макграта. То есть я думал, что он мог рассказать вам о своих подозрениях или выдать их за истину. И конечно, я не был уверен, что Рэдичи не оставил где-нибудь копию своей записки. Я вбил себе в голову, что вы все знаете и просто играете со мной по каким-то своим соображениям. Я начал так думать особенно после вашего визита ко мне, когда вы застали у меня Джуди. Все это начало ужасно действовать мне на нервы. Я начал видеть вас во сне. Я знаю, это звучит смехотворно. Я поймал себя на том, что хочу все рассказать вам. Во всяком случае, я хотел рассказать кому-то. Рэдичи тоже снился мне. Я знаю, вы думаете, я вел себя плохо, но я жил как в аду. Как вы думаете, удастся вам спустить это дело на тормозах хотя бы в том, что касается меня?