Лучше быть святым

— С этим что делать? — спросил «Грива», продолжающий давить на затылок Ковальчука дулом пистолета.

— Отстань, — крикнул «Карась».

«Грива» обиженно замолчал, но оружие убрал.

— Кончай споры, — предложил «Карась», — у меня только один вопрос — где документы?

— Какие документы? — она сразу поняла, в чем дело. Но почему уголовники, почему, настойчиво билось в сознании. Это было вне всяких правил. Обычно в такие дела шпану не брали. А тут вот такая экзотика. Или может быть они выдают себя за шпану, подумала женщина. Слишком вежливы. Другие давно бы стали бить.

И сглазила…

— Значит, говорить не будешь, — улыбнулся «Карась», — не надо. Я и не прошу. «Грива», прострели старичку ногу.

Выстрел был глухой, но крик Ковальчука почти не был слышен. На лицо ему бросили подушку. Он тяжело стонал. Лена не закричала. Только прикусила губу до крови.

— Не стоит, — сумел выдавить Ковальчук.

— Коммунисты не сдаются, — удовлетворенно сказал «Карась», — давай вторую ногу.

— Не надо, — крикнула женщина, — какие документы, объясните.

— Стреляй, «Грива»! — крикнул «Карась».

— Подождите, — закричала еще громче Лена, — объясните, что вы хотите?

— Куда отвезли документики? — заулыбался «Карась», — ведь пока добром спрашиваю.

Меджидов, возвращавшийся через двор, услышал глухой шум и, достав из кармана свой микрофон, включил его.

Ковальчук покачал головой, и в этот момент «Карась» снова кивнул. Раздался второй выстрел. На этот раз подушку бросить не успели, и крик Ковальчука был слышен даже в подъезде. Не помня себя от ярости, Лена попыталась вскочить, но «Грива» сразу навел пистолет на голову Ковальчука. Тот тяжело стонал. И вдруг стоны как-то сразу прекратились.

— Кажись, сдох, — испугался «Грива», толкнув неподвижное тело. — Вниз надо было стрелять, — разозлился «Карась», вскакивая, — а ты стрелял выше колена, дурак. Вот и довел старичка.

— Ну и хорошо, — сказал другой, с большими лошадиными зубами.. — отмучился бедный. Зачем его мучили? Ты, «Карась», совсем не можешь с бабами разговаривать. Ты меня спроси. Чего она боится больше всего? Мужика. Старичок хороший был наверное, но она с ним только работала. Почему она его должна любить, как свое дитя. А вот мужика баба боится. Покажи ей мужика, и она тебе все расскажет.

— Это ты мужик? — презрительно спросил «Карась».

— А ты не обижай. Что тебе нужно? Я и так узнаю, без стрельбы. Всех соседей перепугаем.

— Хорошо, — согласился «Карась», — действуй.

В этот раз она дралась изо всех сил. Но четверо мужиков ее одолели. Один из них бросил свой автомат, а «Грива» убрал пистолет. Только тогда им удалось связать ей руки снова. А заодно и ноги.

— Нет, ребята, — сказал тяжело дышавший тип с лошадиными зубами, — так дело не пойдет. Как же я ее е… буду, если у нее ноги связаны. Сами подумайте.

— Эх, молодежь, молодежь, — огорчился «Карась», — как мы в колонии мужиков трахаем, без дозволения? А там ведь потруднее будет.

Лена собирала все свои силы, понимая, что ей еще предстоит пройти нечто ужасное.

— Два стула поставьте по краям дивана, — командовал «Карась», явно вошедший во вкус, — и ноги привяжите к стульям. И держите, держите ноги, чтобы не брыкалась.

Ее раздевали долго, очень долго. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока с нее сдирали такие, непослушные американские джинсы, рвали блузку, трусы, лифчик.

Тип с лошадиными зубами радостно заржал, увидев ее голое тело и спустил брюки. Именно в этот момент за его спиной раздался спокойный, но чуть напряженный голос Меджидова:

— Надеюсь, я вам не помешал?

VIII

Старший лейтенант Леонид Русин сидел за рулем автомобиля ГАИ. Рядом дремал капитан Синицын. Оба офицера, уставшие после ночного дежурства, отсыпались в машине, до конца смены оставалось еще полтора часа. Русин не любил свой участок, это был самый трудный отрезок дороги, по которой перевозили грузы из Прибалтики и Скандинавских стран. Вот уже трижды здесь грабили большегрузные автомобили, высаживая водителей и забирая автомобили. Конечно, машины потом находили, но полностью разграбленными. В последний раз грабители, похитив машины, заставили водителей два дня беспрерывно пить водку. Один из них, не выдержавший такой дозы спиртного, скончался, двое других смогли как-то собраться и доползти до ближайшей деревни.

В отличие от Синицына, он не любил спать в автомобиле и теперь, зевая, вглядывался в пустую дорогу.

Издалека послышался шум подъезжавшего автомобиля. Судя по знакам, это была «иномарка». Так и есть, БМВ на большой скорости приближался к ним. Он не хотел выходить из машины. Но сидеть было вообще невыносимо. И он решил выйти.