Лучше бы измена (СИ)

Ипотечная квартира. Слегка обшарпанные стены, доставшиеся нам от прошлых хозяев, так как «полноценный ремонт стоит дорого, а у нас и так много расходов».

То ломалась его машина, то дни рождения его друзей, то ипотека…

У нас хватало денег, чтобы жить «сейчас», но откладывать… Тут деньги куда-то испарялись.

– А как ты меня обеспечиваешь? – прикусив губу, спросила я.

Я впервые поднимала эту тему. Впервые говорила, что мне не нравится уровень жизни, на котором мы живем…

Раньше я боялась услышать упреки. Слова, что я сама выбрала Вову… Но ведь он тоже меня выбрал? А значит, должен делать хоть что-то, да?.. Может, я просто этого не вижу?

Вова растерянно моргнул. Он был удивлен не меньше меня самой.

Разговор шел не по привычной колее. Я не извинялась, не уходила из комнаты, оставляя его «отдыхать».

– Всем, – наконец, отозвался он. – Мои родители дали денег на первый взнос. Купили нам машину…

– Хорошо. А ты тут при чем? У нас хватает денег на продукты, но нет денег на ремонт… – произнесла я озвучила пришедшую, вдруг, в голову мысль. – А когда появятся дети? На них денег тоже не будет хватать?

– Ты бремена?! – спросил муж и в глазах его отразился… испуг. – Давно? Три месяца уже есть?

Он сделал шаг ко мне, будто собираясь взять «за грудки», но я отшатнулась.

– Нет, я просто как пример сказала… – отозвалась я растерянно, и Вова…

Вова выдохнул с облегчением.

– Действительно. У нас секс-то, когда последний раз был… – опираясь на стол, произнес он сам себе, а я смотрела на него и не понимала, как на это реагировать.

Разве дети – это не счастье? Разве так вообще можно реагировать?..

И что вообще за уточнение про три месяца?..

В голове возникли не самые приятные предположения.

Рука машинально накрыла живот.

– Мы никогда этого не обсуждали… – начала я и услышала, как у меня дрогнул голос. – Но ты вообще хочешь детей?

Вова нахмурился.

– От тебя? Сейчас?

В душе что-то царапнуло. Хотя какое там царапнуло… Меня словно коленным железом прижгло.

– Допустим, от меня, – ровно произнесла я. – Допустим, не сейчас, а вообще. Ты допускал мысль, что в браке у тебя могут родиться дети?

Щека на его лице дернулась.

– Не родятся, если ты на таблетках, а я с резинкой…

Я медленно кивнула.

А еще лучшим противозачаточным является полное отсутствие секса…

Под моим пристальным взглядом Вова переступил с ноги на ногу.

– Ты не ответил на вопрос, – напомнила я ему, складывая руки на груди.

– Это допрос, что ли? – огрызнулся он, отводя глаза. – И вообще, Маша, мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Больше почтения к мужчине. …И нечего смотреть так на меня, ясно?

На кухне запикал выставленный таймер, напоминая, что пора снять с плиты картошку.

Под непрекращающимся пиканьем и моим взглядом Вова разнервничался еще больше.

– Тебя еда ждет, Маш. Иди, не придумывай ерунды, – кивнул он в сторону кухни, вновь перешагнув с ноги на ногу.

– Идти готовить еду для твоей матери? – спросила я ровно.

– Для нее… Для меня, для тебя. Ты что, ужинать завтра не собираешься? – неловко хмыкнул он и сам себе улыбнулся.

Я промолчала, все еще не двигаясь с места. Казалось, если я не отведу взгляд, если не отвлекусь, то пойму, что не так с Вовой.

Что случилось, что изменилось…

Почему он вдруг стал… таким.

– Маш, ну что ты так смотришь? – он сделал шаг ко мне и дрогнувшей ладонью коснулся моего плеча. – Просто ты задала сложный вопрос. Мне нужно подумать, что на него ответить.

Говоря все это, Вова осторожно развернул меня в сторону кухни и, приобняв холодной и липкой ладонью, повел туда, где все еще надрывался таймер.

В горле у меня появился комок, но я все же задала новый «сложный» вопрос.

– То есть за предыдущие два года брака он не приходил к тебе в голову?

– Разумеется, приходил, – погладив меня по плечу, пробормотал он.

Мы зашли в кухню, и Вова «поставил» меня прямо возле плиты.

Под моим взглядом муж выключил таймер и похлопал меня по плечам.

– Маш, просто я видел, что ты еще не готова была становиться матерью, поэтому не задумывался. У тебя амбиции, ты хочешь развиваться… Какой тут ребенок?

Чувствуя себя миной, которая может взорваться от любого неосторожного действия, я медленно выдохнула и уточнила.

– Амбиции?

– А что еще тебя заставило стать секретаршей?

Действительно. Только амбиции, ага.

Я смотрела на продолжавшую развариваться в кипящей кастрюле картошку, которую Вова даже не подумал выключить, и чувствовала с ней некое родство.

Сейчас она кипит, но не подает, что ей что-то не нравится, а скоро будет «подавлена», превратившись в пюре. А завтра, будто ей этого мало, картошку подадут на стол, где, морща нос, ее пережует и съест Людмила Ивановна, мать Вовы.

– То есть ты не задумывался о детях, ради меня, – подвила я итог нашему разговору, решив, что я точно не хочу быть «пюрешкой».

– Именно, Маш! – радостно подтвердил он, вновь похлопав меня по плечу. – Зачем тебе сейчас портить жизнь?..

– Мне действительно незачем портить себе сейчас жизнь, – повторила я, не поворачивая к нему голову.

И хоть разговор вроде как, был исчерпан, Вова почему-то не уходил.