Лучше будь слизеринцем!

– Вообще-то говоря, он не доставляет нам хлопот. Как я уже имел удовольствие объяснить вашей дражайшей супруге минутой раньше, в мои обязанности входит посещение семей первокурсников, чтобы понять, какие затруднения могут возникнуть у наших учеников в непривычном для них магическом мире.

– Не произносите это слово в моём доме! – Дурсль почти кричал. Так и есть, заводится с пол-оборота…

– Какое из них? – невинно поинтересовался Северус. – «Мир»?

– Вам прекрасно известно, какое! Я не желаю ничего об этом слышать! Мы терпели выкрутасы мальчишки целых десять лет. Десять лет! Кормили щенка, поили, одевали, отнимая у Дадли последнее, и какую мы за это получили благодарность? Никакого уважения в собственном доме! Ну, теперь-то мы, наконец, избавились от придурка, и вам придётся спихнуть его кому-нибудь ещё для разнообразия!

Северус взглянул на Петунью, которая побледнела еще больше, если это вообще было возможно.

– У меня сложилось впечатление, мистер Дурсль, что прежде чем мальчика отдали вам, было достигнуто некое соглашение.

– Нас околпачили! С тех самых пор, как он свалился нам на голову, от него одни неприятности. Одни неприятности! И в довершение ко всему нам пришлось избавлять Дадли от хвоста! – Дурсль ткнул своим пальцем-сарделькой в грудь Северуса. – И всё из-за этого сучонка. Думаете, кто-нибудь озаботился тем, чтобы возместить моральный ущерб нашему бедному сыну?! Куда там! Психи, ублюдки и пьянь – все вы одного поля ягоды!

Даже в лучшие времена у Северусова терпенья имелся предел, но сейчас время явно не было лучшим. Он провёл много лет в унизительном рабстве у самого страшного маньяка в истории магического мира и знал цену самомнению и бахвальству. Добрая половина Пожирателей Смерти в сущности ничем не отличалась от этого Вернона: такие же самоуверенные и ограниченные, они не заметят и гигантского кальмара, севшего им на нос, если это будет противоречить их представлению о мироустройстве. Такие люди всегда готовы осудить другого и с пеной у рта защищать свои догмы, если те поставлены под сомнение.

Он ненавидел подобных тварей.

Он ненавидел этого человека.

Левой рукой он схватил палец Вернона, резко отвёл его назад, отпустил, вывернул снова и сдавил. Сильно сдавил. Дурсль попытался вырваться, но Северус не зря многие годы провёл за требующими физических усилий нарезкой и перемешиванием ингредиентов, так что преимущество было на его стороне, в том числе и владение навыками ближнего боя, который он время от времени практиковал, чтобы поддерживать форму. Он мог бы поспорить, что его теперешний противник не разминался лет десять. Надавив на указательный палец, Северус прорычал:

– Следи за своим языком, не то я вырву его и скормлю червям!

На лбу Дурсля выступил пот, моржовые усы задрожали. Он попытался вывернуться, чтобы освободить палец.

Еще немного повернуть, и жирный маггл сломает его и без участия Северуса.

Северус еще чуть-чуть нажал на пострадавший палец, и Дурсль взвыл от боли.

– Не уделите ли мне немного внимания?

Боковым зрением он взглянул на Петунью, желая убедиться, что она стоит там, где стояла. Так и оказалось: она глазела на них, разинув рот шире первогодки на пиру в канун Дня всех святых.

– Угу, – выдохнул Дурсль, его колени готовы были подогнуться.

– Вот и славно. Потому что я не желаю сто раз повторять одно и то же. Гарри Поттер – ваш племянник. Я – его профессор. Я задам вам несколько вопросов, и вы будете отвечать полно и правдиво, или нам придется повторить этот маленький урок, ясно?

– Уммф.

– Чудесно.

Северус взглянул поверх плеча Вернона:

– Думаю, что в гостиной нам будет гораздо удобней, чем в прихожей, как вы считаете?

– Угуммф.

– Тогда, прошу вас, ведите, – Северус, не ослабляя хватки, ловким пинком заставил Дурсля пятиться в направлении гостиной. В небольшой комнате (сразу бросающийся в глаза телевизор, большой диван, два мягких кресла, камин и Слизень) Северус толкнул Вернона на диван и ухмыльнулся, отпуская его палец:

– Не будет ли Петунья настолько любезна, чтобы приготовить нам чаю?

Петунья, еще с более мрачной физиономией, чем обычно, остолбенело торчала в дверях. От звука своего имени она дёрнулась, коротко кивнула и исчезла в направлении, хотелось бы надеяться, кухни.

Дадли, с выпученными глазами, схватившись за задницу, словно его там припекало, скрючился и закаменел на противоположном конце дивана… а, ну да, Дурсль что-то там говорил о хвосте. Северус подавил смешок и оглядел гостиную, подмечая безвкусные безделушки и неподвижные фотографии, запечатлевшие это ужасающее семейство. Ни на одной из них не было ни Лили, ни Джеймса, ни даже Гарри, хотя он и прожил здесь десять лет – все стены заполонил Слизень, изредка для разнообразия разбавленный своими родителями. Не было никаких признаков, что Поттер когда-либо жил здесь или вообще появлялся.

– А сейчас, – сказал Северус, усаживаясь в одно из кресел, – будьте добры, расскажите мне об учебе мистера Поттера в начальной школе. По каким предметам он успевал, какие давались труднее?