Лучше будь слизеринцем!

Сообразив, что мальчик — это он, Гарри разозлился. Не было такого, во всяком случае, от страха, много-много лет такого не было. Он неприязненно зыркнул на профессора, тот ухмыльнулся в ответ. Гарри мрачно усмехнулся и помотал головой. Казалось, Снейп знал, что оскорбление заставит Гарри забыть о страхе. Ну надо же!

— Я в порядке, сэр, — сказал он натянуто.

— Не сомневаюсь.

Гарри снова взглянул на него.

Барон рассмеялся, и от этого смеха у Гарри волосы стали дыбом.

— А у тебя есть характер, мальчик, — в его голосе всё ещё можно было уловить насмешку. — Та ночь, — его глаза сверкнули тёмным огнем. — Позор, что пришлось тебя бросить одного.

— Что... что вы имеете в виду?

Так и держа Гарри под прицелом своего светящегося взгляда, призрак спросил:

— Неужели твой мудрый профессор не рассказал, что произошло? Почему исчезли твои воспоминания о пятничном вечере?

— Нет, — ответил Гарри с упрёком, стараясь не глядеть в сторону декана, — не рассказал.

Снейп пристально посмотрел на него:

— Сейчас не самое подходящее время для этого.

— А когда будет подходящее? Сэр?

Декан дёрнул подбородком и рявкнул:

— Когда у меня будет больше фактов — пока одни только догадки.

— Не только догадки, Северус, — проворчал призрак. — Я ознакомил тебя с некоторыми фактами.

— Прошу вас, — Гарри отвернулся от Снейпа, спиной чувствуя его неодобрение, и снова посмотрел на привидение, — расскажите мне всё, что знаете.

— Очень хорошо, — чуть улыбнувшись, кивнул Барон. — Я пришёл на помощь, когда ты был атакован.

— Когда я… что?!

— Когда на тебя напали, — Барон воздел свою мерцающую, полупрозрачную руку. — Я не уверен в личности злодея, но у меня есть некоторые предположения.

— Кто это был? — желудок сжался, и Гарри стало нехорошо: некто на самом деле пытался его убить.

— Всему своё время, — сказал Барон. — Мне случилось заметить тебя в заброшенной части подземелий, и я задался вопросом, что заставило тебя так далеко забраться. Я проследил за тобой, пока ты не достиг конца видимой части коридора. Оказалось, что я не единственный наблюдатель, и, к моему глубочайшему стыду, я не сразу понял, что за мной тоже кто-то идёт — только когда меня прошило первое проклятье.

Гарри почти не дышал. Барон сделал паузу, как будто чего-то от него ждал.

— Оно попало в меня, да?

Призрак кивнул:

— Это могло бы печально для тебя закончиться, — протянул он. — Полноценное обездвиживающее проклятье. Ты упал как подкошенный — идеальная жертва. У меня было слишком мало времени, чтобы принять решение.

— И какое же оно было? — спросил Гарри, который, между тем, был почти уверен в том, что знает ответ на свой вопрос, как и в том, что прямо сейчас ему станет плохо и он рухнет на пол. Его передёрнуло, когда он вспомнил странное, отвратительное чувство, охватившее его, когда призрак прошёл сквозь него, и мерзкое ощущение вязкого холода в конце.

— Ты — слизеринец, как бы странно это ни было, и я не мог позволить, чтобы тебе был причинён вред, — призрак взглянул на Снейпа и, заломив бровь, с ехидством спросил: — Правило номер один, правильно?

Снейп что-то хрюкнул в ответ; это могло означать и «да», и «продолжай в том же духе, и я прокляну тебя на всю следующую неделю» — трудно сказать.

— Так что же вы сделали? — снова спросил Гарри и, чтобы не закричать, стиснул кулаки так, что его ногти больно впились в ладони.

— Я помог тебе, мой мальчик, — призрак слабо улыбнулся. — Понимаешь, я никогда раньше такого не делал и не был уверен, что это сработает…

— ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ?!

— Если кратко, то я вселился в тебя. Пока опасность не миновала.

Гарри резко втянул воздух. Хотя он и предчувствовал, что именно собирался сказать Барон, его признание ударило Гарри под дых, почище, чем знаменитый хук Дадли.

— И это разрушило чары? — спросил он бесцветным голосом.

— Да. Мы повернулись лицом к врагу, установили блок, отбили несколько проклятий и несколько послали в ответ.

— Мы? — спросил Гарри, чувствуя слабость.

— Мои знания, твоя сила. И твоя палочка, — добавил призрак, как будто эта мысль только что пришла ему в голову. — Это сработало даже лучше, чем я мог себе представить. У тебя большой потенциал.

Ему точно сейчас будет плохо. Той частью мозга, которую ещё не вынесло, он осознал, что рассказ призрака всё объясняет: и почему он чувствовал себя полностью выжатым после того, как потерялся в коридорах, и откуда взялась его рана.

— Любой призрак может это сделать со мной? — спросил он, презирая себя за то, что его голос дрожит. Но он должен знать, чем грозит ему эта — надо называть вещи своими именами — одержимость в будущем.

— Я бы не хотел строить предположения, — начал Барон, потом передумал и сказал: — но, думается мне, нет. Маловероятно. Ты слизеринец, как я уже говорил, и только моя принадлежность нашему факультету позволила мне оставаться в твоем теле и не быть изгнанным.

— Быть… каким?

— Изгнанным, — лицо призрака засветилось, и он отвесил Гарри лёгкий поклон. — Твоё сопротивление не посрамило бы и гриффиндорца, не сочти за оскорбление. Ты сопротивлялся мне. А ведь редко кто обладает такой мощью, как у меня.