Lubvi.NET

Вообще, она с самого начала показалась мне какой-то странной. При ближайшем рассмотрении я понял, что одежда на ней весьма дорогая. Обычно счастливые обладательницы подобных шмоток предпочитают night life[12] в дорогих клубах, а не концерт барда, широко известного в довольно узких кругах. Даже ее стильная черная шляпа, которую я сначала принял за обычную мужскую ковбойку, которую можно было купить в любом рок-магазине, на проверку оказалась довольно дорогой и уникальной вещью. На тему моды я не очень любил писать, но слишком уж хорошо платили глянцевые яркие журнальчики.

Автомобильное движение на Новом Арбате было перекрыто. Сегодня оживленную трассу отдали на откуп желающим восславить святого Патрика и пиво «Гиннес», которое только в этот день бывает зеленого цвета. Я стоял рядом с Ксюшей и смотрел на это странное действо: не то карнавал, не то парад. Сначала по улице прошли ирландские волкодавы, некогда мощные и сильные собаки, охранявшие стада от волков, а теперь превратившиеся в вырождающуюся породу, страдающую болезнями костей и живущую меньше десяти лет, но при это все равно красивую и гордую.

Затем по улице пошла шумная, галдящая, пьяная от пива и весеннего солнца толпа, одетая в косухи, килты, зеленые плащи, шлемы и кольчуги. Толпа орала, улюлюкала, трубила в рога, потрясала щитами и мечами и была счастлива.

А мы стояли на обочине, наблюдая за этим буйством, и улыбались. Я никогда не любил ни свои, ни, тем более, чужие праздники. Я вообще не любил праздники и никогда их не полюблю.

Мы еще долго бродили по улочкам и говорили о многом, а по большому счету ни о чем. Я так и не узнал, чем занимается Ксюша, и она не сильно интересовалась тем, кто я такой и чем я живу. Через какое-то время наши руки сцепились и уже не разжимались, и я предвкушал время, которое проведу с ней после концерта.

К Дому журналиста мы подошли за сорок минут до начала. На глаза мне попалось несколько моих знакомых, с которыми, впрочем, у меня не было особо близких отношений. Это были самые обычные московские маги, жители страны мертвых.

Один из них, стареющий хиппи с длинными волосами и бородой, в которую уже закралась седина, предложил мне выпить с ним коньяка. Одет он был вполне прилично, как и его жена. У обоих были какие-то усталые, грустные лица, лица людей, которые уже испробовали в этой жизни все и живут лишь по привычке. Мир вокруг них изменился. Все, что было нельзя, стало теперь можно, но только за деньги. Таким людям было очень непросто. Они недолюбливали интернет, при этом тратя на чтение блогов по 3–4 часа в день, они морщились при упоминании о модных книгах и при этом читали их и вывешивали в блогах подробные рецензии, большинство из которых сводилось к тому, что мир погиб, музыка и литература окончательно умерли.

Но при этом они оставались умными, начитанными людьми, которые свои энциклопедические знания умело прятали за масками цинизма и жуткого, порой доходящего до фарса снобизма.

Знакомый достал из рюкзака бутылку хорошего армянского коньяка и предложил мне и моей спутнице выпить. Мы отказались. Тогда он сам приложился к бутылке и потом протянул ее своей жене, довольно приятной женщине с удивительно умными, живыми глазами на практически не выражающем никаких эмоций лице.

Времена меняются, но мне кажется, что люди меняются гораздо реже. Точно так же, стоя в ожидании подпольного концерта где-нибудь в начале 90-х, они пили из горла, только не хороший коньяк, а крепленое. И так же ворчали по поводу того, что русский рок окончательно выродился и скоро умрет.

— Вообще это все ерунда! — отхлебнув коньяка, сказала жена моего знакомого. — Ничего нового уже придумать нельзя: ни в литературе, ни в музыке. Для меня рок — это «Queen», «Doors», «The Who». А это все повтор пройденного материала. До чего додумались там и спели на английском двадцать лет назад, то у нас сейчас идет на ура.

— А смысл тогда ходить на концерты? Для чего? — спросил я.

— Да так. — Она пожала плечами. — Вот, мужу стало интересно, и мы решили сходить, делать сегодня все равно особо нечего. Ладно, мы пойдем… — сказала она и потянула за рукав мужа, который, пока я разговаривал с его женой, достал из рюкзака книгу и начал увлеченно читать.

Я закурил. Вид у меня, видимо, был очень мрачный. Потому что, посмотрев на меня, Ксюша тоже нахмурила брови.

— Это еще не худший вариант, — наконец сказала она.

— Я знаю, они могли сторчаться, спиться, погибнуть на трассе под колесами грузовика, попасть в дурку. Да мало ли еще что.

— Могли, — согласилась девушка. — Ты их понять не хочешь, ты со своей колокольни судишь и думаешь сейчас небось: я никогда не буду таким. Я приложу все усилия, чтобы не стать таким, как они. Но не зарекайся! Хорошо?

— Да. — Я вздохнул. — Но где? Где найти баланс? Баланс между работой и отдыхом, между удовольствием и пользой. Я становлюсь циником, я скоро сам как они буду рассуждать про литературу и музыку.