Ложе из роз

– Моя жена получит землю, гору и все остальное – винодельню, замок, все мое имущество.

– Которое она может отдать или продать вам?

– Ничего подобного, никогда.

– А если вы ее убьете?

Чейз улыбнулся:

– Ну, если мне удастся выйти сухим из воды, тогда я становлюсь наследником.

– Милая добрая старушка Френсис, – пробормотала Кассандра. – Все дело было в ней. Она хотела всем управлять. Она хотела всем руководить. Даже из могилы. Значит, вы ее перехитрили.

– Перехитрил?

– Да, влюбились в Пейдж и выбрали ее. Я хочу сказать, она не из тех женщин, с которыми разводятся, и она так очаровательна, что у вас не возникнет искушения убить ее. Пейдж – само совершенство.

Звезды мерцали, луна сияла. Его темно-серые глаза смотрели на нее как никогда внимательно и напряженно.

– Дело в том, Кассандра, что я не собираюсь жениться на Пейдж и прошу вашей руки.

– Моей?

Чейз все еще не дотронулся до нее, не потянулся к ней сквозь разделявший их ароматный розовый куст, сквозь бездну лепестков и шипов.

Их разделяло расстояние, и это было очень важно.

– Твоей, Кассандра. Я прошу тебя стать моей женой.

Но ведь ты меня не знаешь, Чейз. И не узнаешь ни за одну ночь, ни за десять лет.

– Отвечайте же!

– Что отвечать?

В течение нескольких мгновений он не замечал ее смущения, видел и читал в ее лице чистую, сияющую, ослепительную радость. Потом она сменилась замешательством, и в глазах ее он увидел боль…

– У вас такой смущенный вид.

– Смущенный? У меня? Вовсе нет!

Теперь ее улыбка была яркой, ослепительной, отважной… и неискренней.

– Что касается вашего предложения, мистер Тесье, то с чего бы мне выходить за вас замуж?

Чейз попытался подавить досаду, но она прорвалась в его мягком, таящем угрозу голосе.

– Я не прошу руки Бланш дю Буа, Кассандра. Я делаю предложение вам, но не требую от вас немедленного ответа. Я просто прошу вас подумать об этом. Ладно?

– Я надоем вам.

Это был шепот – столь тихий, едва слышный в ночном воздухе, что, будь то другой мужчина, чувства которого не были бы обострены любовью, он мог бы и не расслышать его.

– Никогда, Кассандра. Я никогда не устану от вас, я никогда вас не разлюблю.

– Но вы и Пейдж…

– Я порвал с Пейдж в тот самый вечер, когда мы обедали «У Куртленда».

В тот вечер? Когда ты вернулся и казался таким изголодавшимся?

– Пейдж нашла кого-то другого?

Чейз улыбнулся:

– Это я нашел кого-то другого. По крайней мере я принял такое решение и думал, что вы уже знали об этом. С первой нашей встречи в июне, когда мы только увидели друг друга.

Неужели в ту самую минуту, Чейз, когда я убегала от своей прежней жизни? Одна, с опущенной щекой, одетая во все черное?

– Но…

– Почему я не говорил вам до сегодняшнего дня? Мне казалось, все столь очевидно… хотя, возможно, не было заметно столь уж явственно.

– Не было заметно?

– Вы ведь были гостьей в моем доме. Лучшей подругой моей сестры. К тому же вопрос моего будущего, как и вашего, был еще неясен.

– И моего?

– Ваша страсть, Кассандра, – куда она могла вас завести? К тому же вы с такой ненавистью говорили о браке, о том, что вас пугает однообразие семейной жизни… Но, должен признаться, этот вопрос беспокоил меня меньше всего. Я сомневаюсь, что брак с вами будет монотонным и скучным.

– Вы хотите…

– Хочу ли я заниматься с вами любовью?

Смех его был вполне откровенным, но она этого не знала, его робкая Малиновка, и он заметил, как по лицу ее скользнула легкая тень сомнения.

Его низкий мягкий голос зазвучал снова, он был полон нежности.

– Вы когда-нибудь занимались любовью?

Любовью? Нет. Сексом – да.

Много раз, начиная со старших классов школы, когда большинство мальчиков почему-то выбирали ее… именно ее… Сандру, маленькую ведьмочку.

Конечно, все это было в шутку: наглость, подпитываемая жестокостью, плюс гормоны, действие которых вступало в особую силу в темноте. Она и не подозревала, что сделалась тогда предметом насмешек и что сексуальный интерес, проявленный к ней несколькими сверстниками, надолго превратился в развлечение для всей школы.

В конце концов Сандра Джонс стала Кассандрой Винтер, эталоном одиночества и отчаяния. Молодые люди желали видеть в ней лишь женщину, доступную для всех, особенно когда она принимала обличье Бланш дю Буа и пленяла их своей светскостью. Но ее уделом было разочаровывать их. Кассандра оставалась под ярким оперением тощим подростком, не ведавшим страсти и, казалось, сделанным изо льда.

– Кассандра?

– Да?

– Вам бы хотелось заняться любовью со мной?

Но Чейз Тесье уже делал это; его голос, его взгляд, его нежность – все выражало любовь, которой она никогда не знала.

– Да, – услышала она свой неуверенный ответ.

– Именно со мной?

Ее кивок – и взметнулось облако янтарных волос, обласканных лунным светом.

С тобой… Только с тобой… Всегда с тобой.