Ложь во спасение

– Брюнетка изображала его ассистентку, Харлоу – телохранителя. Эту лохушку они обрабатывали в течение двух месяцев и развели почти на миллион. Но им хотелось больше. Она слыла большой любительницей побрякушек, а от мужа ей досталась коллекция редких марок. В доме был сейф, где все это и хранилось. Если верить брюнетке, это дело должно было стать для них самым крупным, после чего предполагалось завязать.

– По-моему, всегда именно так и бывает, нет?

– Да. Но сынок этой вдовушки начал задавать слишком много вопросов о сделках, в которые ее втягивал Фоксворт, и они решили ускорить дело и на этом поставить точку. Но все пошло наперекосяк.

– Классика жанра, да? На последнем деле что-то идет не так. Удача отворачивается как раз тогда, когда ты готов соскочить.

– Что-то вроде того. Вдова должна была якобы лечь на несколько дней в какую-то спа-клинику. На самом-то деле она запланировала пластическую операцию.

– Не горела желанием рассказывать молодому любовнику, каким образом продлевает молодость?

– Типа того. Так вот. Они думают, что в доме еще долго никого не будет, залезают, вскрывают сейф. Готовятся обчистить вдовушку и свалить. И вдруг сынок ее привозит домой, где она, как я думаю, планирует отсидеться, пока не спадут синяки и отеки. И их застают на месте преступления.

– Да, и с неплохой добычей на руках.

– Не то Фоксворт, не то Харлоу стреляет в сынка. Брюнетка же выходит из спальни и вырубает старушку – говорит, что едва удержала Харлоу, а то он, дескать, рвался ее тоже уложить. Хотя тот утверждает, что стрелял как раз Фоксворт.

– Понятно. Все закладывают друг друга. Вероломство, – подытожил Грифф. – Девиз сегодняшнего дня.

– Да, пожалуй.

– А дальше что было?

– Дальше было так. Фоксворт хватает сумку, куда они попихали награбленное – тут показания обоих сходятся, – и они делают ноги, оставляя сынка и вдову в кровавом месиве.

– Паника. – Грифф скрупулезно осматривал следующий шов на стене. – С нее все и начинается.

– Вдова приходит в себя, вызывает «Скорую» сыну. Один шанс из тысячи, но он выживает. Ни он, ни она не могут точно сказать, кто стрелял. Все произошло быстро, потом сын почти три недели лежал в коме, и полноценная память к нему так и не вернулась.

– А что с плохими ребятами?

– Они разделились, сговорившись встретиться в мотеле по дороге к островам Киз, откуда должны были частным самолетом улететь на Сент-Киттс.

– Всегда хотел там побывать. Я так понимаю, не всем плохим ребятам удалось добраться до тропиков?

– Да, не всем. Брюнетка с Харлоу приезжают в мотель. А Фоксворт – нет. Зато заявляются полицейские.

– Которых навел Фоксворт.

– Угадал. Полиция получила анонимный звонок из телефона-автомата, и все указывает на то, что это сделал Фоксворт.

Грифф перехватил у Форреста банку, сделал большой глоток и вернул.

– Среди воров честь не в почете.

– Это уж точно. Вдобавок у Харлоу в кармане оказалось кольцо с бриллиантом примерно на сто тысяч. Ясно как день, что ему его подложил Фоксворт – чтобы «подсластить» свое вероломство.

– Умеешь ты слово к месту употребить!

– Так, чай, не новичок. Этот Харлоу уже имел за плечами срок, но не за насильственное преступление. Он клянется и божится, что ни в кого не стрелял и что брюнетка точно скажет, кто именно спустил курок. Но та сразу заключила со следствием сделку и показала на него, а потом упорно держалась этой линии. В результате она получила четыре года, он – двадцать пять. А Фоксворт скрылся со всеми миллионами.

– Это кого хочешь возмутит, если не сказать сильнее.

– Еще бы.

– Но Харлоу дали двадцать пять лет?

– Дали. Но он уже на свободе.

Грифф медленно опустил инструмент.

– И каким же, интересно, образом это произошло?

– Тюремное начальство и прокуратура Флориды тоже ломают голову. Он сбежал перед самым Рождеством.

Грифф покрутил в руках шлифовальную колодку, снял с головы бейсболку, стряхнул пыль и надел обратно. – Выходит, он первый подозреваемый в нашем убийстве. Почему ты мне сразу не сказал?

– Хотел посмотреть, соизволишь ли ты спросить. Я уже скинул тебе на телефон его тюремное фото, хотя в этой компании все трое были мастера менять внешность. Он большой мужик. И опасный.

– Типа Большого Бада?

Форрест от души рассмеялся.

– Нет, я сказал «большой», а не «огромный». Ты посмотри фотки, и если увидишь кого-то, хоть отдаленно напоминающего этого типа, ничего не предпринимай, а сразу звони мне.

– Будет сделано. Форрест, ты сказал, он до этого не сидел за нападение или убийство, но ведь брюнетка говорила иное: что он как раз склонен к насилию.

– И тебя это удивляет? Грифф, приглядывай за моей сестрой, ладно?

– И за девочкой тоже.

Форрест двинулся к выходу.

– До чего же ты нудным делом тут занимаешься!

Грифф пожал плечами.

– Работа есть работа, – ответил он и продолжил шкурить стенку.

15

Шелби стояла рядом с рабочим столом в аккуратной кухоньке у Эммы-Кейт и смотрела, как подруга ставит в духовку форму с лазаньей. Времени у нее было в обрез, но уж больно хотелось посмотреть на Эмму-Кейт и ее жилище.