Ложь напрокат

Лариса Никифоровна пошла в дом, я отправилась следом. Нас слегка пожурили за «тайны почти Мадридского двора», но чаем напоили. Я не хуже Нины маханула чашки три – в горле пересохло от волнения, вызванного рассказом бывшей учительницы.

Андрей приехал в начале девятого. Улыбаясь, пожелал всем доброго вечера и заботливо накинул на плечи Ларисы Никифоровны красивую теплую кофту.

– Мадам, – ласково сказал он, – вы загулялись, мы без вас скучаем. Дашка хныкала, со мной напросилась бабушку у тетенек отнимать. А подъехали – струсила. В машине осталась. Лера ужином не кормит, пока семья не воссоединится. Поедем, а?

Похоже, Лариса Никифоровна действительно обрела настоящую семью.

После ее отъезда подруги налетели на меня с расспросами. Я вежливо попросила прощения и сказала, что материалы следствия разглашению не подлежат. На меня обиделись. Полчаса я находилась в изоляции. Как шкаф в маленьком закуточке. А потом каждая, одна втайне от другой, по очереди просила поделиться («ну уж мне-то ты можешь сказать») секретом. Перед сном я все же засомневалась: может, все же сказать то, что сочту возможным, – Татьяне не десять лет, она должна знать, что отец у нее сволочь. Одной сволочью больше, одной меньше… Муж-то у нее тоже такой… Потом я подумала, что она кинется разыскивать своего легендарного папочку – такие обычно долго живут, в отличие от хороших людей, – а заодно и свою сестру. Да еще эта Софьюшка… Нет! Только в Танькином положении заниматься поисками! А искать она будет, надеясь, что кто-то из родных людей жив и ждет не дождется возможности исправить ситуацию. Не исключено, что странный наезд на Танюшиного двойника уходит корнями в семейную трагедию.

– Лариса Никифоровна приняла меня за частного детектива, – громко объявила я с кровати за лежанкой.

Ответом мне было полное молчание.

– Наш разговор напрямую касался Софьи и ее странной гибели. Спросите разрешения у Ларисы Никифоровны, и я вам с удовольствием расскажу. Что же касается родной сестры Татьяны, то ее на свете не существует – «уже не существует», – мысленно поправилась я. – Танюша, а почему вы не воспользовались квартирой твоей мамы? Зачем было ждать столько лет, чтобы получить однокомнатную квартиру в Бутове?

– Тут такая странная история получилась… Я после свадьбы сразу же прописалась в квартиру к родителям Сергея. Пятиэтажка находилась в аварийном состоянии, и жильцы со дня на день ждали решения о выселении. Мы радовались, что успели меня прописать, из-за предстоящего сноса это стало бы невозможным. Как понимаете, дом и до сих пор на месте. И аварийное состояние ничуть этому не мешает. На очередь по улучшению жилищных условий встали через два года напрасных ожиданий выселения и простояли в ней счастливых десять лет. Жили очень дружно и весело. Машуля, сестра Сергея, вышла замуж и переехала к мужу. Там была прекрасная трехкомнатная квартира. Но через полтора года она вернулась назад – вместе с маленькой Юленькой. Так получилось. Пришлось уступить им нашу с Сергеем комнату. Мы перебрались к родителям. Жизнь была, как у цыган. Ночевали то у мамы, то у свекрови. Квартиру мамы приватизировали, оформили на нее. Рассуждали по-умному и практично: квартира так или иначе моя. Я – единственная законная наследница. Очередь на улучшение жилищных условий рано или поздно приведет к двухкомнатным хоромам. Рассчитывали, что к тому времени успеем обзавестись малышом и уж как-нибудь прокантуемся до ее получения: в тесноте – да не в обиде. А потом – раз! И обменяем две квартиры на отличную трехкомнатную. И мама будет со мной. Но, как известно, человек предполагает… Три года назад мама умерла. Это был кошмар… Понимаете, я почему-то всегда думала, что она очень здоровый человек, ведь никогда не жаловалась. Ну болит голова и болит. Отмахнется – давление. Таблеточку выпьет, и опять все хорошо. Словом, мне казалось, что если с мамой что и случится, то будет это очень не скоро. Я сама к тому времени стану совсем старенькой…

В тот день мы собирались к ней заехать, она хотела что-то сообщить, а голос был такой виноватый… Когда мне позвонили из больницы, и представить не могла, что она умрет. Перед смертью пришла в себя, но губы слушались плохо, все пыталась что-то сказать, но я различала только «оле, оле…» – знаете, это слово орут на стадионах болельщики. С тех пор этот крик вызывает у меня истерику…

Танюша всхлипнула. И тут подала голос Наталья:

– Истерика не самое страшное последствие. Иногда эти козлы геройски лупят друг друга по голове бутылками. Происходит искусственный отбор. Выживают сильнейшие. В основном тот, кто больше выпил и предпочитает валяться на трибуне… Извините, отвлеклась. Ну так что было дальше?

– Дальше мне подсказали, что следует заявить в нотариальную контору права на наследство в течение шести месяцев. Я и заявила. К тому времени мы уже почти решились переехать в мамину квартиру… В общем, в оформлении этого самого права на наследство мне было отказано. Квартира завещана какой-то Решетниковой. Завещание оформлено нотариусом по всем правилам, придраться не к чему.