Ложь без спасения

Они сидели в маленьком ресторанчике в Ла-Кадьере за столиком, покрытым скатертью в бело-красную клетку. Лаура оставила свою еду нетронутой, и ее унесли, зато пила уже четвертую чашку кофе и по своему сильному сердцебиению чувствовала, что ночью не сможет сомкнуть глаз. Впрочем, так было бы и без кофе.

Надин.

Теперь у интимной связи Петера появилось имя и лицо. Имя, которое Лаура знала, лицо, которое она знала. Теперь она имела дело не с анонимной любовницей, в роли которой могла представить себе кого угодно и которую она, конечно, уже давно втиснула в клише: симпатичная, глуповатая и очень молодая, наверное, едва ли старше двадцати.

В действительности же перед ней предстала женщина, которая когда-то, видимо, была очень красивой, однако несчастливый брак и многолетние страхи оставили острые зарубки на ее лице и забрали сияние из ее глаз. Надин была ни в коей мере не глупенькой и уж совсем не юной. Она была на два года младше Лауры – не такая уж большая разница.

– Что же он нашел в ней? – спросила фрау Симон. – Что его так приковало к ней? Четыре года, Кристофер! Четыре года – это уже не короткая страстная причуда. Четыре года – это всерьез. А теперь он даже собирался с ней в Буэнос-Айрес…

Кристофера эти слова удивили.

– Он хотел уехать?

Лаура рассказала ему о билетах на самолет и о финансовой катастрофе Петера. Как выяснилось, Хейманн знал о его экономических проблемах, но не имел представления об их размахе. А вот о запланированном полете в Аргентину Петер ему не рассказывал.

– Я думал, что он… что он просто хотел провести с ней недельку здесь, – сказал Кристофер и внезапно провел растопыренными пальцами по волосам. Он был расстроен и рассержен. – Ах, черт побери! Все это, должно быть, звучит для тебя ужасно…

Лаура едва осмелилась задать следующий вопрос, который неизбежно напрашивался:

– В прошлом и позапрошлом году, и еще за год до этого… когда он хотел встретиться с тобой, чтобы погонять на паруснике… ты прикрывал его? Он тогда на самом деле был с… – Она не смогла выговорить имя Надин. – Был он тогда тоже… с ней?

Кристофер выглядел как загнанный в угол ребенок, уличенный в каком-нибудь проступке.

– В позапрошлый год и за год до этого… да. Ты должна поверить, мне была ненавистна та ситуация. Я не хотел этого делать. Но он стал призывать меня ради нашей старой дружбы, в благодарность за то, что он для меня уже делал… Впрочем, неважно; это было мерзко с моей стороны, и я это знал. В прошлом году я отказался – объяснил ему, что он ставит меня в положение, которое мне не по плечу, с которым мне не справиться. Мне кажется, Петер это понял. Он пробыл со мной на паруснике два с половиной дня, а потом… ну, в общем, если б ты в это время позвонила, я бы сказал тебе, что он не со мной. Он понимал это, потому что я сказал ему, что не буду лгать ради него. Он просто пошел на риск. Но ты тогда не звонила.

– Я знала, что он ненавидит, если я звоню, когда он ходит с тобой на паруснике. Но сам он звонил мне каждый вечер и говорил, что все в порядке… и…

Лаура прижала тыльную сторону руки ко рту. Ее тошнило. Петер звонил ей и говорил, что они с Кристофером в порту и собираются сейчас где-нибудь выпить вина, что день был великолепным… Но на самом деле он был с ней, незадолго до этого предавался любви с ней и собирался продолжить это, а в промежутке нужно было быстро успокоить оставшуюся дома супругу, чтобы она мирно спала и чтобы ей не пришло в голову звонить по собственной инициативе…

– Извини! – Лаура вскочила и помчалась в туалет, где ее вырвало. Тяжело дыша, она прополоскала рот и посмотрела на свое осунувшееся, желтое лицо в зеркале.

«Вот уже во второй раз тебя вытошнило из-за Надин Жоли», – подумала она.

Кристофер ждал ее с озабоченным видом.

– Теперь всё в порядке? – спросил он и придвинул ей стул.

Лаура кивнула.

– Да. Я думаю, что просто выпила слишком много кофе.

– Тебе пришлось многое перенести сегодня и в предыдущие дни. Неудивительно, что твой желудок бунтует.

Женщина села. Ее руки, обхватившие кофейную чашку, дрожали.

– Может быть, тебе следует немного поесть? – спросил Кристофер. – Голодание еще больше ослабит твои нервы.

Лаура затрясла головой. От одного лишь упоминания о еде ее желудок снова угрожающе сжался.

– Он… – с трудом выговорила она. – Я имею в виду Петера… он говорил тебе, почему сделал это? Говорил, что именно оттолкнуло его от меня и повлекло к ней?

Хейманн мучительно скривился.

– Это же неважно! Зачем ты хочешь доконать себя?

– Я хочу это знать. – Она испытующе посмотрела на него. – Он говорил с тобой об этом. Ты его лучший друг. Он тебе доверился.

– Лаура…

– Я должна это знать. Пожалуйста.

По лицу Кристофера было видно, как отвратительна ему была эта ситуация. Он искал подходящие слова. Что-то подсказывало ему, что от Лауры просто так не отделаться, что она почувствует, правду он говорит или нет. Он мог только постараться по возможности причинить ей как можно меньше боли.