Ловзар

– Арсик, не в обиду – мне, короче, бежать надо, – эту сделку, по ходу, замораживаем, пока их старшие по ситуации решают. Там сейчас куча головняков вылезла. Давай на днях с тобой встретимся, побазарим, я тебе как раз твой гонорар отдам.

Арсен уже забыл, что Хасан собирался заплатить за его помощь.

– Хасик, ты меня держи в курсе, ладно?

– Конечно, братка, если че – первым тебе сообщу. Давай, на связи.

– На связи, – сказал Арсен и отключил телефон.

Арсен сделал несколько глубоких выдохов. Дыхательной гимнастике он научился в ту пору, когда всерьез занимался танцами. Серия правильных вдохов – выдохов позволяла восстановить пульс, успокоиться перед выступлением и войти в особое состояние, которое его учитель называл «потоком». Арсен расслабился и попытался вернуться к работе.

* * *

Вечером Арсен сидел дома и рассеянно читал все того же Кутзее, постоянно отвлекаясь на внутренний диалог, возвращаясь мысленно к произошедшему днем. Арсену было стыдно признаваться самому себе, но в том, что где-то там кто-то могущественный взял его под свою защиту, было что-то опьяняющее, доводившее до эйфории.

Арсен думал о том, что никогда не видел отца Хасана, и, как только вся эта ситуация уляжется, нужно будет предложить Хасану их познакомить, может, где-то посидеть, пообщаться, поужинать – Арсен смог бы тогда лично поблагодарить его за помощь. Дальше мысли начали растекаться: он думал о том, как был прав Хасан, когда говорил, что нужно что-то делать вместе, о том, что все-таки отец Хасана молодец: пробился в таком большом городе, да что там городе – в мире, и что здорово, когда свои помогают своим, а такой клан, как их, – это серьезная сила…

Неожиданно раздалась переливчатая трель дверного звонка. Арсен посмотрел в глазок и увидел стоявшего перед дверью Ису. Арсен крайне удивился – тот никогда не был у него в гостях, вряд ли даже знал адрес, кроме того, визит без предупреждения в эпоху мобильных телефонов был удивителен сам по себе. Арсен открыл дверь и отошел, впуская Ису.

– Салам алейкум, Иса, неожиданно ты.

Иса вошел в квартиру, внимательно посмотрел Арсену в глаза, сжал зубы и наотмашь ударил его в челюсть.

* * *

Арсен знал Ису около трех лет. Их познакомил тот самый Залик – его школьный друг. Как-то он приехал в Москву решать свои дела по поставкам продовольствия и остановился у Арсена. Процесс решения вопросов оказался крайне сложным, интересы Залика пересеклись с интересами крупной коммерческой структуры, и ему понадобилась помощь влиятельных сил. Первой влиятельной силой, о которой вспомнил парень, была московская чеченская диаспора. Многие отговаривали Залика от работы с ними, рассказывая истории про отрезанные головы бизнесменов, связавшихся с чеченцами, про пожизненную дань, которую они собирают с подконтрольных им «коммерсов», но Залим все-таки решился. В итоге вопросы решили на редкость мирно, почти полностью юридическими способами, вознаграждение за свои услуги взяли умеренное, причем приняли оплату по безналу, выставив счет за консалтинговое сопровождение.

Обрадованный Залик, перед тем как вернуться домой, закатил роскошную «магарычевку» в гинзовском ресторане, куда помимо прочих пригласил Арсена. Иса, который курировал решение вопроса с чеченской стороны, был почетным гостем и сидел во главе стола. Несмотря на то что Иса был на четырнадцать лет старше Арсена, они очень быстро нашли общий язык и расстались вечером почти друзьями.

Через какое-то время Иса позвонил Арсену и пригласил его вечерком «посидеть с хорошими пацанами». Посиделки были в ресторане на Новом Арбате. Концепт ресторана был несколько расплывчатым: в меню одновременно фигурировали паста, стейки, окрошка и суши, официанты щеголяли в строгих темных жилетах, галстуках и лакированных штиблетах, на стенах висели репродукции поп-арта, а на полу были расстелены восточные ковры. Ключевым элементом, сводящим эту стилистическую какофонию в цельную и, главное, востребованную концепцию, была публика, посещавшая заведение. Еще только входя в заведение, Арсен отметил обилие массивных часов, ярко-оранжевых женских сумок с буквами «H» в качестве застежек, сверлящих взглядов телохранителей в черных костюмах и других обязательных атрибутов обеспеченной публики.