Ловушка Иуды

— В самом деле? — удивилась миссис Пенуорти. — Надо же, как интересно! Писательница! Жаль, что вы незнакомы с женой господина Адама. Вы знаете, она актриса. И, говорят, очень знаменитая. Вы бы наверняка с ней подружились! Ведь у вас так много общего.

Сара наклонила голову. Значит, Майкл не говорил, кто она. Просто назвал имя и, конечно, сказал, что она его знакомая. Интересно, что думает по этому поводу миссис Пенуорти. Она явно удивилась, когда Сара сказала, что приехала сюда поработать. Удалось ли Майклу убедить миссис Пенуорти в том, что приезд Сары был действительно неожиданностью?

— Вряд ли, — ответила она на последнее замечание миссис Пенуорти. — Писательницы не похожи на актрис, миссис Пенуорти. Они любят… уединение. И не ищут всеобщего внимания. Во всяком случае, как правило.

— А по-моему, одни не ищут, а другие, наоборот, ищут, — высказала свое мнение экономка, внимательно оглядывая комнату. Заметив груду белья на кровати и шерстяные кофты и брюки в открытых сумках, она предложила: — Давайте я помогу вам разобрать вещи.

— Нет-нет, спасибо. — На этот раз Сара была тверда. — Я сама справлюсь.

— Хорошо, мисс. — Почти с сожалением миссис Пенуорти взяла серо-голубой кашемировый свитер и разгладила его у себя на руке. — Какой красивый! Что-то я не вижу, чтоб вы взяли с собой платья. Но если вам нужно что-нибудь погладить, скажите мне.

— Спасибо, но я приехала сюда работать, а не отдыхать, миссис Пенуорти. — Саре с трудом удавалось сохранять вежливый тон. — Я думаю, если обед будет в час, господин Трегоуэр успеет вернуться, как вы считаете? Это прозвучало как «можете идти», и миссис Пенуорти ушла, а Сара после ее ухода вся дрожала от волнения: ей никогда еще не приходилось иметь дело с прислугой. Она ругала себя за свою несдержанность. Разве эта женщина виновата, что любопытна? И ничего удивительного: когда живешь в такой глуши, приезд любого нового человека — событие.

Но все же Сара не могла удержаться и, пока миссис Пенуорти не явилась за подносом, спешно затолкала кашемировый свитер в глубь ящика и быстро разложила остальные вещи.

Майкл к часу не вернулся, и Сара в одиночестве обедала в той самой столовой, где он над ней издевался прошлым вечером за ужином. При дневном свете было видно, что мебель вся в трещинках от времени и гобелен на стульях потерт, и Сара подумала, как грустно, что в доме теперь никто не живет, ведь это было родовое гнездо нескольких поколений Трегоуэров. Неужели дом теперь действительно принадлежит Диане, или, может, есть какие-нибудь родственники? Вряд ли Майкл захочет жить здесь, и Диана при малейшей возможности продаст дом.

Диана… Все крутится вокруг Дианы, с досадой размышляла Сара, вставая из-за стола, так и не воздав должное корнуолльскому пирогу с мясом и овощами, испеченному миссис Пенуорти. Ну почему она не может выбросить из головы Диану и заняться решением своих проблем?

Свежий воздух — вот что ей сейчас совершенно необходимо, пришла она к заключению. Сара поднялась к себе и вскоре спустилась в темно-красных шерстяных брюках, заправленных в высокие замшевые сапоги, и темно-голубом свитере. Сверху она надела серую дубленую куртку, подол и капюшон которой были оторочены белым в серую крапинку мехом. Ее светлые шелковистые волосы эффектно контрастировали с капюшоном, и Сара была вполне довольна своим внешним видом, но, так как Майкла не было, по достоинству оценить его было некому.

Опять поднялся ветер, стало прохладно, и ее обычно бледные щеки разгорелись румянцем. «Мини» на месте не было: наверное, Майкл отогнал машину за дом, подумала Сара, и у нее на миг возникло искушение изменить свой первоначальный план прогуляться пешком, но она не поддалась этому порыву лени. В конце концов, ходить пешком полезно для здоровья, если, конечно, не переутомляться, да и в воздухе так приятно пахнет морем.

За заросшим садом скалы уступами спускались к закрытой бухте, которая летом, наверное, была прелестным местечком. К бухте вела извилистая тропа, но Сара бы с ней не справилась: почти отвесная. Неподалеку виднелась прибрежная дорога, которая круто спускалась к воде, и скопление домиков — наверное, Торлевен. В заливе стояли два-три рыбацких баркаса, еще несколько качались на волнах у гавани. На берегу, на гальке, лежали лодки в ожидании прилива. Сейчас был отлив, вода спала, обнажив страшные, гибельные камни, которые могут вдребезги разбить киль корабля. И, наверное, разбивали, подумала Сара и поморщилась, вспомнив рассказы о кораблекрушениях, которые она когда-то читала.

Повернувшись спиной к скалам, она оглядела дом. Он по-прежнему казался холодным и неприступным — ни веточки плюща или дикого винограда, — но теперь, когда она провела в его стенах ночь, он уже не был ей чужим. Она даже нашла окна своей комнаты и ту внушительную часть фасада, напротив которой была расположена спальня хозяина дома.