Ловушка для девственницы

— По вашей просьбе, мистер Холман, я только что поговорил с сыном и очень расстроился! — взвинченные нотки проскальзывали в его интонациях, хотя Линдерман и старался говорить как можно спокойнее. — Майк считает, что я добиваюсь его смерти, и нанял вас специально для того, чтобы обвинить собственного сына в убийстве фотографа! В том, что убийца — вы, мальчишка ни на секунду не сомневается. Вы по моему якобы наущению совершили это преступление, чтобы подставить Майка. Представляете? Он к тому же вполне логично объясняет истоки моей ненависти к нему: это соперничество. По его мнению, я совершенно потерял голову, влюбившись в свои годы в мисс Фалез. И я никогда не сумею смириться с его существованием, так как Флер увлечена им настолько, что по первому же его зову бросит все и побежит за ним вслед куда угодно. Из-за этого я и пытаюсь его уничтожить. Так он считает.

— Сын угрожал вам? — спросил я.

— О да, конечно! — Линдерман помолчал. — Честно говоря, мистер Холман, мне показалось, что мой сын не вполне отвечает за свои поступки.

— Что вы имеете в виду?

— По-видимому, очень скоро врачи смогут, признать его невменяемым. И я, к своему ужасу, только что подтолкнул его к этому состоянию. А ведь все надо было бы прекратить прямо сейчас. Попытаться поместить его в частную клинику под наблюдение опытных специалистов. Что вы на это скажете, мистер Холман?

— Мне кажется, вы прежде всего хотели бы выяснить, в самом ли деле ваш сын убийца, — откровенно выдал я. — А чтобы не оставалось никаких сомнений на этот счет, предоставьте возможность событиям развиваться так, как они развиваются. Не вмешивайтесь. Позднее у вас будет достаточно времени, чтобы провести квалифицированное обследование Майка, нанять лучших психиатров для его лечения, если он в нем действительно нуждается…

— Пусть так и будет, — согласился Линдерман. — Надеюсь, что скоро услышу от вас, как развиваются события.

Он повесил трубку, а я тут же бросился к бару и опрокинул стаканчик, чтобы собраться с мыслями. Надо было успокоиться, сесть и спокойно осмыслить весь разговор.

Первое, что я сделал после некоторого раздумья, — разрядил пистолет Монахэна и оставил его на видном месте на крышке бара. Вынутые патроны завернул в газету и выбросил в мусоропровод.

С приготовлениями было таким образом покончено. Оставалось ждать. А вот это, как известно, — мучительная процедура. Секунды слишком медленно складывались в минуты. Я без перерыва курил, выкладывая окурки в пепельнице равнобедренной пирамидой.

Прошел почти час после разговора с Линдерманом-старшим, когда в дверь позвонили. Я внутренне настроился на визит Майка, но на пороге стоял не он.

Теодор Альтман быстро прошел мимо меня в прихожую. На нем прекрасно сидел бирюзовый спортивный пиджак в морском стиле с блестящими пуговицами. Светлые серые брюки контрастировали с оранжевой шелковой рубашкой. Портняжное искусство венчал лихо закрученный пестрый шейный платок. Кто бы мне объяснил: этот Альтман комбинировал свои вещи с каким-то особым шиком либо был обыкновенным дальтоником? Но я не успел достаточно полно развить мелькнувшую мысль. Кинорежиссер с некоторым удивлением повернулся ко мне:

— Прямо странно, что вы оказались дома, Холман. Мне показалось, вы прочно обосновались у Флер.

— К сожалению, я не могу сейчас принять вас, Альтман.

— Чепуха! Вы, как я вижу, ничем не заняты. А у меня возникла необходимость в некотором выяснении отношений. К чему я и хотел бы приступить немедленно. Я даже настаиваю на этом.

Мой гость без приглашения плюхнулся в кресло, и я понял, что отвертеться от разговора не смогу. Ничего не оставалось, как двинуться за подкреплением к бару. Без нескольких щедрых глотков бурбона, как мне показалось, наш диалог был бы невозможен…

Альтман от угощения отказался.

— Я сегодня совершенно не пью! — подчеркнул он.

Оставаясь у бара, я полуобернулся к незваному гостю, потягивая бурбон:

— Начинайте же, Тео. С чем вы ко мне пожаловали?

— Приятно, что мы теперь с вами обращаемся друг к другу по имени, Рик! Откровенно говоря, после вчерашней стычки в доме у Флер я не ожидал этого. Конечно, я вышел из себя, не спорю. Но и вы, согласитесь, вели себя безобразно!

— Знаете, Тео, все это мы могли бы обсудить с вами попозже. Если у вас сейчас нет ко мне чего-нибудь действительно дельного, выметайтесь!

Альтман окинул меня долгим взглядом издали, словно увидел впервые, и вдруг заговорил не в тему:

— Вот так, как вы сейчас стоите, вас можно было бы снимать в кино, Рик! Поза хозяина положения: один локоть на стойке бара, пистолет в пределах досягаемости руки и полная независимость во взгляде. Этакий супермен!

— Думаю, вы сейчас не в себе! — у меня действительно не было времени поддерживать никчемные разговоры.

— По-видимому, я и в самом деле не в себе, — быстро согласился мой гость. — Ведь я не из тех, кто привык упрашивать. Но на этот раз никак не могу самостоятельно понять, что происходит, поэтому я у вас.

Полуприкрытые глаза хищно следили за мной, и Альтман, я думаю, все-таки догадался, что я плохо понимаю, о чем идет речь.