Ловушка

Ну, во-первых, потому что Митч любит меня. Да, последний год выдался тяжёлым из-за расстояния. Он поступил в Уорикский университет, который расположен в северной части штата Нью-Йорк. Я же, чтобы сэкономить деньги, два этих года посещаю колледж здесь, в Джорджии. Но план заключался в том, что после я переведусь в Уорик. По крайней мере, раньше он заключался именно в этом.

Другая причина состоит в том, что Митч не из таких. Он чересчур взрослый и ответственный. Мама думает, что из-за смерти родителей он повзрослел раньше своих лет, а раз это говорит Морин Николс, то это многое значит. Матери-одиночки склоны судить мужчин гораздо более критично.

Нет, сначала он не обрадуется, но потом придёт в себя. Он захочет этого ребёнка так же сильно, как и я… в конце концов.

Из Митча получится отличный отец. Я это знаю.

Как и знаю, что мы справимся.

— Митч. — Против моего желания его имя вырывается скрипучим шёпотом. Я нервно прочищаю горло и выступаю из кольца его объятий. Схватив за руку, веду его по коридору.

После автомобильной аварии, унесшей жизни его родителей, Митч переехал жить к своей старшей сестре Диане, из-за чего не совсем семнадцатилетнему, самопровозглашённому спортсмену досталась своя собственная квартира.

Его сестра вышла замуж за представителя богатейшей семьи Джорджии — и я говорю о больших деньгах. Её муж, Дэн, генеральный директор и владелец «Tolston Homes» — одной из ведущих строительных фирм, специализирующейся на роскошных домах по всей стране. Я до сих пор стараюсь не глазеть, когда оказываюсь в главном доме.

Дело в том, что у Митча есть пятилетний племянник и трёхлетняя племянница, которых он обожает. Они, в свою очередь, считают, что дядя Митч круче и интереснее любого парка развлечений или фильма Пиксар. Вы и сами знаете, что это значит. Да, им всё время хочется быть с ним, и они неизменно путаются под ногами. Плюс ко всему, из всего пространства дома, в котором можно уместить три семьи, именно в спальне Митча они устроили свою персональную игровую площадку.

Дэн предложил обновить дом и добавить квартирку над гаражом, чтобы дать Митчу личное пространство.

После этого мой парень поверил, что его зять умеет ходить по воде. И Дэн, который по профессии архитектор, не стал делать что-то заурядное. Нет, он спроектировал квартиру, фотографии которой могли бы украсить ежемесячный журнал его фирмы.

Это место абсолютно потрясающее. На кухне есть островок, глядя на который можно умереть от зависти, и большая столовая. Ещё в квартире две спальни — одна из которых главная, — две ванные комнаты, лофт наверху и огромная гостиная со сводчатым потолком.

В вышеупомянутой гостиной, я иду к дивану. Шоколадно-коричневому — любимый цвет Митча.

— Что происходит? — интересуется он беспечно, но с настороженностью в глазах.

Я опускаюсь на диван и тяну его за руку, усаживая рядом с собой. Он уступает, но продолжает всматриваться в меня с прорезавшей лоб крохотной морщинкой.

Мои руки начинают дрожать, поэтому я отпускаю его и сжимаю ладони в кулаки, положив их на бёдра.

— Ладно, теперь ты начинаешь пугать меня до ужаса. Что случилось? — у Митча напряжённый взгляд, как будто он старается увидеть — или скорее услышать, — что творится в моей голове.

В этот момент он бы услышал только беспорядочные, прячущие в себе смертельный страх бредни. Сердце стучит так сильно, что я слышу плеск крови в ушах. Сейчас начало июня и на улице под тридцать градусов жары, но, тем не менее, на обнажённой коже моих рук и ног выступают мурашки. Язык прилипает к нёбу.

За всем следует гнетущая тишина.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но ничего не выходит. Митч прищуривается, выражение его лица становится настороженным, а челюсть сжимается.

— Пейдж, ты со мной расстаёшься? — его голос низкий и очень контролируемый. Он выглядит так, будто готовит себя к драке… или ссоре.

Из меня почти вырывается смех. Почти. Но страх в его глазах слишком близок к моему собственному.

— Нет. Господи, нет. Никогда. Я же люблю тебя, — тихо говорю я голосом искренним и ободряющим.

Облегчение смягчает линии его рта, а его рука полностью завладевает моей. Он одаривает меня одной из своих полуулыбок.

— Ну, Слава Богу. — После последовавшей тишины, выражение беспокойства возвращается на его лицо. — Тогда что? Я же знаю, что что-то не так.

И этот взгляд, такой беззащитный и ранимый, даёт волю словам, застрявшим в моём горле.

С трудом сглотнув, я смело выдерживаю его взгляд и говорю тонким голоском:

— Я беременна.

Глава вторая

Митч

Беременна.

Чем больше это слово повторяется у меня в голове, тем меньше смысла в нём становится. И когда я мысленно проецирую его, оно кажется совершенно неправильным. Поэтому я отвергаю его. Смысл. Значение. Всё.

Пейдж с тем же успехом могла быть на другом конце страны, потому что именно настолько далёким я чувствую себя в этой ситуации. Моё тело может и здесь, но разум… нет.