Ловцы снов

Кажется, я теперь до конца жизни буду окружена подобными людьми – странными, резкими, до жути фамильярными и чужими. Чужое тело я не выбирала, конечно, но друзей-то могу. Хотя рядом с Лесей в последнее время было на удивление комфортно…

Было и было. Подумаешь.

– Зря ты ей сказала. – Егор появился на кухне бесшумно, и я вздрогнула. Сердце тут же ухнуло куда-то в живот, затем подпрыгнуло и забилось быстро-быстро, словно боясь, что разучится. Так и невротиком недолго стать – с подобными ночными приключениями. Стану на каждый шорох оборачиваться. Тогда точно мозгоправы доберутся, будет Егорке радость…

– Притворяться, по-твоему, лучше? – огрызнулась я через плечо, нервно потирая виски. На автомате потянулась к шкафчику, достала еще одну чашку. Сейчас бесило любое общество, но в одиночестве оставаться совершенно не хотелось. Хотелось спать. Но этой роскоши я позволить себе не могла.

Как, скажите на милость, сохранять красоту, когда самое важное – здоровый сон – не можешь себе позволить?!

К черту красоту! К черту все!

– Думал, для тебя это не проблема, – пожал плечами Егор.

Ах ну да, я ж супер-вумен, железная леди без чувств и эмоций, просто механизм, кукла, чертов робот! Я со всем всегда справляюсь, меня не нужно беречь, даже наоборот. Трудности закаляют и все такое. Чем труднее, тем лучше, рвись наверх, Яна. Всю жизнь карабкалась, а сейчас слабо, да?..

– Давай, я. – Егор отобрал у меня кофейник, из которого уже вовсю лилось на стол и на пол. Кофейные лужи соединялись, как жидкий терминатор, так и норовя слепиться в некоего кофейного злодея.

Я оставила Егора разбираться с ним и вышла на балкон. Ночная прохлада вернула трезвость мысли и несколько успокоила. Меня все еще трясло и отчего-то хотелось плакать. Роботы не плачут, напомнила я себе и облокотилась о перила, вглядываясь в темноту спящего двора. Нестерпимо ныло где-то в груди, где у нормальных людей находится сердце.

Город спал. Завернувшись в темное одеяло ночи, выключил в окнах свет и затих до наступления утра. В спальных районах по ночам редко шумят…

– Держи. – Егор сунул мне в руки чашку, стал рядом, касаясь плечом плеча. Плечо было горячим, кофе тоже. Иногда можно обойтись суррогатами тепла. На время, правда.

– Для меня это действительно не проблема, – сказала я тихо. – Но я больше не хочу.

– Я тоже, – поддержал Егор.

– Умирать тоже не хочу.

Хотя, если подумать, ничего хорошего у меня в жизни и нет. Было, но я это потеряла. Гналась вечно не за тем, а самое важное принимала, как должное. И теперь вот расхлебываю.

– Постараемся этого не допустить, – пообещал Егор, бросил на меня быстрый взгляд, нахмурился. – Замерзла?

И закинул руку на мне плечо. Верх фамильярности! Надо бы пресечь на корню эти телячьи нежности. Не сегодня, потом. Когда-нибудь… Я уткнулась носом ему в грудь и закрыла глаза, которым отчего-то стало невыносимо горячо. Егор погладил меня по волосам, я дернулась и чуть не уронила чашку в темноту ночи.

– Я кофе пролила, – улыбнулась я и подняла к нему лицо.

– Снова, – напомнил Егор и улыбнулся в ответ. Чертовски красивая у него улыбка.

– Людям на голову…

– Три часа ночи, Яна. Какие люди? – прошептал он.

Действительно, никого. Только мы на этом балконе, вдвоем. Егор смотрит как-то странно, пристально. И я смотрю, потому что кто первый отводит взгляд, тот и проиграл. Или не поэтому? Игра в гляделки давно перестала быть просто игрой…

Там, где недавно болело, теперь распирает, теснит легкие, оттого дышать очень сложно. И мне не нужно это ощущение совершенно, потому что я прекрасно знаю, что бывает, когда подобное заканчивается.

Боль. Обида. Заторможенность дикая, растерянность, потеря контроля. Разочарование, которое окончательно сломает. А я не кукла, чтобы ломаться. Я человек. Всего лишь. Человека не починишь…

И думать нужно не о Егоре, а о собственных потребностях. Выжить. Разобраться с маньяком. Начать жизнь заново. Выкупить салон.

– Поручишься за меня перед банком?

– Что?

Кажется, он не понял вопроса. Все еще смотрел, вглядывался куда-то вглубь меня, будто старался отыскать нечто сокровенное, личное. Личного давно не осталось. И это безмерно злило.

– Перед банком за меня поручишься? – холодно повторила я. – Хочу взять кредит, чтобы выкупить салон.

Егор окаменел. И застыл – на мгновение. А потом руку с плеча убрал, отвернулся. И хорошо, и правильно. Пресечь на корню это все, оно только мешает. Пусть Егор лучше думает, что я бесчувственная стерва, чем…

– Попытка не пытка, – улыбнулась я, и показалось, что улыбка вышла кривой.

– Да уж, – прокомментировал Егор и замолчал.

Мы еще некоторое время стояли молча. Кофе остывал. Я мерзла. Небо понемногу светлело, воздух проявлял очертания двора, деревьев, турников и детской качели. Где-то вдалеке запели птицы. Весна.

Заглянула Ольга, сказала, что Мышь ушла, и ей тоже пора отдыхать после рабочей смены. Егор проводил ее, а я осталась стоять на балконе. Смотреть на сереющее небо. На тусклые очертания домов.

– Мне нужно домой, – глухо сказал Егор. – Я две ночи не спал, а завтра снова разгребать кучи дерьма на фирме.