Ловцы снов

– Это было до того, как группа стриксов из Амстердама доказала, что в тандеме сновидеть намного проще. И безопаснее. Пока один выходит в сон, второй страхует его в реальности. Исследование подтверждено документально. Десять удачных случаев из десяти. У меня был разговор с Андреем Морозко насчет финансирования их клуба, но потом вмешалась эта… Алиса, наорала на меня и буквально выставила вон.

– То есть она была инициатором ссоры? И выставила тебя?

– Буквально. Без объяснения причин. Собственно, клуб Морозко не единственный в городе, потому у меня есть варианты.

– Возможно, это связано с тем, что клуб Морозко посещают дикие. Если Алиса была донором Егора, возможно, у нее сложилось нелестное мнение о совете. А сегодня я напоролась на одну весьма наглую особу. Дикая, зовут Ольга. К слову, по слухам твой Гоша за ней ухлестывает и уже давно.

– Жорж? – удивился Виктор. – Уверена?

– Он ходит туда по четвергам. Ты не знал?

– Я не… Зачем?!

Действительно, зачем? Уверена, для Гоши была подготовлена не самая важная роль в нашем содружестве, но вряд ли отец оставил бы его за бортом. Какая-нибудь не особо ответственная, но полезная должность была ему обеспечена. Например, работа в бухгалтерии. Или в архиве. Окладом тоже, думаю, не обделили бы. Конечно, никогда не стоит сбрасывать со счетов банальное влечение неудовлетворенного самца к красивой самочке, но… дикая? Серьезно? Не мог найти себе кого-нибудь более подходящего?

– Думаю, тебе нужно спросить у него. Возможно, он искал себе донора. Или его тоже посещала мысль о подпитке во сне. В любом случае, интерес к этой девице несколько…

– Странный, – кивнул он. – И компрометирует нас. Я поговорю с ним.

– Отлично! Что делать мне? Со всей этой алисостью, диким и вообще?

– Думаю, стоит подождать. Однажды человек, сотворивший это, себя проявит. Мы возьмем его, обещаю.

– Однажды, серьезно?! Меня всунули в нее, как в мешок, и мешок этот жмет!

– Яна…

– Как ты не понимаешь, нет больше Яны! Была и сплыла. Меня закопали там, на кладбище. Сунули в коробку и… Черт, Виктор! Посмотри на меня. Я выгляжу как… как… А ты предлагаешь ждать?!

Он вздохнул. Допил содержимое стакана одним большим глотком. Встал. Подошел к окну и повернулся ко мне спиной. Отчего-то наблюдать его спину было сродни приговору. Сейчас я была обузой, ненужной проблемой, чертовым «висяком» в веренице открытых дел против диких. Никто и никогда не слышал о переселении душ, тем более, переселении стрикса в донора. Было бы лучше, если бы я заткнулась и притворилась Алисой. Продала свои услуги кому-нибудь из стриксов и жила себе спокойно, но… Я не сдамся. И Виктор об этом знает.

– Дай мне неделю. – Он, наконец, повернулся, и вид у него был не то, чтобы довольный. Непроницаемое лицо. Серые глаза, и в них – ни одной эмоции. И если раньше мне хватило бы намека, отголоска его фона, то сейчас… Сейчас я могла положиться только на интуицию. – Я разберусь. А пока… можешь пожить здесь. Об этой квартире не знает никто, следовательно, и тебя никто не найдет.

Прозвучало зловеще. Нет, я доверяла Виктору, но… у него были от меня секреты. Квартира. Женщины. История с голландцами и клубом Андрея. А ведь раньше он делился со мной всем. Или я ошибалась и была для него… Кем? Дочерью, которую он так хотел вместо несуразного сына? Или же инструментом, винтиком в системе, который в любой момент можно заменить на другой, более новый?

Мог ли он скрывать от меня нечто более важное? Связанное со мной, например? Случай со Светой… Того, кто ее убил, так и не нашли. Дело закрыли, отправили в архив, а я… смирилась. Потому что нужно идти дальше. Пережить. Справиться с болью достойно. Виктор убедил меня, что не стоит копать глубже, что так я сделаю только хуже. И память о ней оскверню. Потому заставил от памяти этой избавиться.

У меня осталось несколько фото, кулон в виде прозрачной капли из лунного камня и пара стоптанных пуантов, которые я так и не смогла выбросить. Она тренировалась в них в вечер перед гибелью. Тогда мы не смогли встретиться. А потом я ее потеряла.

– Знаешь, мне кажется, я узнаю гораздо больше, если останусь там, где была, – ответила я и встала. – Останусь… Алисой. Ненадолго. Если буду сидеть здесь, тот гад, что сделал это со мной, не проявится.

– Станешь наживкой?

Виктор выглядел недовольным. Хмурился. Большой палец его скользил по ободку стакана, и я все старалась понять, о чем же он думает. И как это отразится на мне, ведь сейчас, в данный конкретный момент моя судьба находится в его руках. И от моего поведения, от слов, которые я скажу, возможно, зависит жизнь. Блефовать, строя из себя припевочку – плохая идея, слишком хорошо Виктор меня изучил.

– Ты меня знаешь, я не смогу сидеть сложа руки. Я зла, Виктор! Я готова рвать тех, кто к этому причастен. Нет, я не буду наживкой, я буду действовать. И, конечно, с радостью приму любую твою помощь. Но ждать – это не мое, извини.