Ловцы душ

— Да. Иными словами, вдыхают в легкие дым от тлеющего в сигарете табака. Как ни странно, но этой привычкой страдают сотни миллионов людей на Земле. И хотя все прекрасно знают, что никакой пользы от этого нет, а только один вред, продолжают это делать. Увы, но, к сожалению, бросить курить не так просто.

— Бред какой-то. Зачем нужно в легкие засовывать себе всякую дрянь, если, как вы говорите, это вредно?

— Это трудно объяснить. Точнее, можно, но долго. Здесь задействованы психологические факторы и целый ряд других, которые и определяют, что на Земле миллионы людей страдают этой привычкой.

— Понятно. То есть не в том плане, что понятно, почему курят, а просто, что есть такая вещь на вашей планете как куряние.

Михаил и Елена Степановна рассмеялись.

— Не куряние, а курение. На нашей планете наверняка есть то, чего нет у вас. Видимо, так и должно быть.

— Возможно. Ладно, пойду дров насобираю для костра.

— Пойдемте вместе, — произнес Михаил.

— Нет, нет, вы сидите, а мы с Куди сходим.

Михаил сидел возле озера в ожидании, когда Елена Степановна и Куди принесут хворост для костра. События последних часов, которые так стремительно следовали один за другим, вызывали множество вопросов. Только ответов на них не было, и это неизбежно вызывало тревогу. Как назло, заболела голова. Так часто бывало с ним, когда хотелось есть. Михаил попробовал сосредоточиться, но от этого голова начинала болеть еще сильнее. В этот момент на поляну, где он лежал, вышли Куди и Сысоева. Судя по выражению лица Елены Степановны, она была крайне взволнована. Михаил хотел было спросить её об этом, но та опередила его:

— Знаете, Михаил, наше похищение начинает обрастать все новыми и новыми непонятными подробностями.

— Что же на этот раз?

— А вы не догадываетесь?

— Нет, и вообще, у меня голова болит, так что я плохо соображаю.

— Жаль. Ни вы, ни я, даже не обратили внимания, что говорим друг с другом, на совершенно незнакомом нам ранее языке. И не просто говорим, а мыслим на нем. Вот почему мы даже не обратили вначале на это внимание.

— Только тут Михаил осознал, что это действительно так. Язык был таков, словно он говорил на нем с рождения, но при этом, отлично понимал и родной русский.

— Выходит, мы говорим на языке, на котором говорят на Норфоне!

— В том-то и дело, что на Норфоне тоже говорят на другом языке.

— Выходи, нас всех троих кто-то выучил непонятно для чего знанию доселе неведомого нам языка?

— Наконец-то до вас дошло, — угрюмо произнесла Куди, — как видите, синхропереводчика при мне нет, а мы свободно разговариваем друг с другом. Он исчез вместе со скрабом и баллонами. И кстати, когда я стала проверять, что пропало кроме этого, то выяснилось, что заодно исчез персональный компьютер, навигационная линейка, брикет с пищевыми таблетками, аптечка. Короче, меня почистили, словно по мне прошелся ловкий воришка.

— Вот как, интересно, может быть, и у меня что-то пропало? Сейчас проверю, — он потянулся за телефоном, но того не оказалось на месте.

— Точно, телефона нет, и часы умыкнули, а заодно кошелек взяли. Очень странно. Елена Степановна, а у вас что-нибудь пропало?

— Естественно. Телефон, часы, даже записную книжку и ту прихватили. Вам не кажется все это очень странным?

— Это точно. Главное, вернули обратно, а в качестве сувениров забрали все, что при нас было.

— Угу, кроме зажигалки, которую почему-то оставили.

— Видно не приглянулась, или не поняли, для чего она? — произнесла Куди, — может, запалим костер?

— Пожалуй.

Спустя какое-то время они сидели вокруг костра и, глядя на пламя, молча размышляли о случившемся, гадая, кто были эти загадочные похитители, и что вообще произошло с ними. В искрах костра мерещилось разное, однако ни одна из гипотез кто и зачем их похитил, не могла ответить на их вопросы. Да и сами догадки были одна фантастичнее другой. Решив, что все эти разговоры, ни что иное, как гадание на кофейной гущи, они расположились вокруг костра, и попытались заснуть.

Ночь выдалась теплая, а небо было сплошь усеяно звездами, и хотя по-прежнему сильно хотелось есть, и голова болела все сильнее, Михаил попытался уснуть. Долгое время сделать это никак не удавалось, но усталость взяла свое, и он впал в забытье.

Все проснулись чуть свет ни заря. Костер погас, а утренняя прохлада, заставила всех пробудиться. Переминаясь с ноги на ногу и пытаясь согреться, все начали судорожно собирать ветки и разводить костер, и только когда живительное тепло вернуло их к жизни, можно было о чем-то думать и разговаривать.

— Что будем делать? — произнес Михаил.

— Не знаю, — мрачно пробубнила Куди, — Я вообще не знаю что делать. С моей внешностью, я буду везде узнаваема.

— Это точно, но тут уж ничего не поделаешь. Одно могу предложить, оставаться скрываться в лесу, и жить как этот, йети.

— Как кто??

— Шутка, а если серьезно, то я, правда, не знаю, что вам делать.

— А йети, это кто?

— Никто, это Михаил пошутил.

— Что значит никто?