Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

Издалека захлопал карабин Левашова. Целясь с упора и не торопясь, он с предельной дистанции штук пять самых прытких положит носом в снег, без вопросов. Так что беспокоиться нам совершенно не о чем. И кванги получили долгожданную передышку.

— Нет настроения самим учинить рейд по тылам? — спросил Шульгин, показывая рукой направление. — Вдруг там в блиндажике самые затейники и сидят? Свободно можем успеть…

— Я бы не стал. Хрен знает, на что нарваться можно. Давай лучше еще отсюда стрельнем и вон той кромочкой проскочим прямо к квангам. Баталию мы уже выиграли, а насчет продолжения на месте узнаем…

— Если позволят, — вздохнул Сашка. — Тот раз не позволили, мать их…

Да, после первой победы над массированными танковыми силами аггров воспользоваться ее плодами нам не позволили. Нас с Алексеем утащили в свое логово, а Шульгина с Левашовым и Ларисой вышибли из форта.

— Ну и поглядим. Нам что так, что так — терять совершенно нечего.

За время нашего перекура не больше взвода монстров продолжало движение в сторону высоты. И прошли они только половину пути. Снега на склон навалило много, а под ним скрывались овраги и естественные эскарпы, так что местами атакующие проваливались по грудь и по плечи. В оптику прицела я наконец рассмотрел их морды. Фильм такого впечатления не давал.

Натуральные йети: гибрид горилл с неандертальцами, может, чуть выше поднявшиеся по ступеням эволюции, но настолько далекие от нас, что ни малейших моральных сомнений по поводу правомочности их отстрела я не ощутил даже в глубине души. Тем более — они все время палили в нашем направлении, и пули жужжащими роями пролетали слева, справа, поверху. Их «пулеметы» на вид весили килограммов по двадцать, не меньше. С руки и на ходу стрелять из таких штук почти бессмысленно, независимо от физической силы «солдата».

Мы ответили десятком точных пуль и, пристегнув лыжи, по широкой дуге рванули к позициям квангов. Для Олега я выпустил зеленую ракету, указывая направление движения. Оставаться на прежнем месте ему смысла больше не было.

Пилоты-пограничники успели разобраться в обстановке, сообразить, что на помощь неожиданно пришла если и не дружественная лично им, то безусловно враждебная монстрам сила.

Они тут же прекратили стрельбу из своих катапульт, разумно решив подождать дальнейшего развития событий и поберечь боеприпас. Одновременно между их окопами началось активное движение. Нормальная перегруппировка потрепанного подразделения, раз выдалась спасительная пауза. Раненых подобрать, боевой порядок уплотнить, командирам уточнить обстановку и обсудить последующую задачу. Все как у нас.

До места мы добежали раньше, чем самые прыткие из монстров вскарабкались на вершину высоты. Не только с тактической подготовкой, но и с обычным здравым смыслом у них обстояло отвратительно. За каким чертом прерывать удачно развивающуюся атаку и на девяносто градусов разворачивать направление удара? Подумаешь, внезапно заработала фланкирующая огневая точка! Перенацель на нее двух-трех ближайших стрелков, но ни в коем случае не теряй темпа, если основная позиция неприятеля вот она, на расстоянии последнего броска…

Так ведут себя существа, руководствующиеся не разумом, а инстинктами: реакция на ближайший и сильнейший раздражитель.

Если только… Если главная цель не кванги, а как раз мы? Стоило «объекту № 1» демаскировать себя, обо всем прочем тут же забыли. Что до потерь и цены успеха, им на них столь же глубоко плевать, как любым, даже самым высокоразвитым насекомым, поскольку считать и задумываться о ближайших последствиях не обучены.

Навстречу нам из ложемента, устроенного за валуном размером с «Запорожец» поднялись два кванга в знакомых комбинезонах летчиков, словами и жестами выражая почтительную радость от встречи с «досточтимыми».

Еще в первых своих тетрадях я подробно описал систему устройства тамошнего общества, а также то положение, которое нам было предоставлено в рамках их военно-феодальной империи.

Мы тогда получили статус «амбинантасиндрану», что уравнивало нас с довольно высокородными «дворянами» воинского сословия, в чинах не ниже полковничьих. Впрочем, можно предполагать, что, если бы нам удалось вернуться в город после разгрома аггрианских бронесил, нас возвели бы в ранг не меньше, чем «ранхаги», а это уже высший комсостав, причем титулованный, графского, приблизительно, уровня.

Встретившие нас офицеры принадлежали к тому же роду войск, что и наш первый здешний друг Сехмет, и, безусловно, сразу сообразили, кто мы такие. Уж наверняка рассказов о наших подвигах ходило среди них не меньше, чем о Козьме Крючкове в Первую мировую.

Оттого наше внезапное вмешательство в битву было воспринято как совершенно естественное и, может быть, необходимое и обязательное.