Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы...

Год 1899, ничем большинству людей не интересный. По крайней мере — в России. Ну вот, навскидку, кто из моих возможных читателей готов назвать, чем знаменит этот год? Ну, КВЖД с городом Харбином строилась, Транссибирская магистраль была почти готова, спешно сооружался новый океанский флот… И все, пожалуй. «Развитие капитализма в России», как озаглавил свою книжку Ленин. Хороший, мирный год, преддверие еще более хорошего, прогрессивного века… Так все тогда думали.

А Антон его спрятал. И у нас появилась возможность для легкого, деликатного опускания Антона. Не корысти ради, а воспитания для.

Но я-то, человек чрезмерно образованный, держал в уме и еще кое-что. Именно этот год наилучшим образом пригоден для воплощения не только детских мечтаний, но и для приведения в соответствие нашей легенды, придуманной для того, чтобы вручить генералу Врангелю добровольный взнос в миллиард золотых рублей, не считая оружия, техники, здоровья и моральной поддержки в международных делах. Как я ему вкручивал, сидя в кабинете его крымской резиденции: «…В самом конце девяносто девятого мы с друзьями, четыре гимназиста последнего класса, юноши с романтическими настроениями, сбежали из дома. Поездом до Одессы, пароходом до Каира, оттуда в Кейптаун. Великолепное путешествие… Англо-бурская война, всеобщий подъем сочувствия к бурам. Песня „Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне…“. Шарманки под эту мелодию массовыми партиями выпускали. Да, повоевали. Мой друг Алексей Берестин до фельдкорнета дослужился. Это у нас корнет — обер-офицерский чин, а у буров фельдкорнет — почти генерал…»

Дальше я вдохновенно фантазировал, как мы с местными кафрами сдружились, поскольку по своему русскому характеру, в отличие от англичан, а уж тем более буров, никогда расистами не были. И они нам в благодарность за дружбу, медицинскую помощь и огневую поддержку показали тайные золотые жилы и алмазные трубки, которые для них самих не имели почти никакой пользы, по причине отсутствия навыков и принципов современной торговли…

Стоп, это я уже начал несколько увлекаться, расширяя сферу воображения. Подобную мыслеформу будем создавать позже, по месту.

Друзья, может, обо всем этом забыли за минувшие годы, наполненные совсем другими приключениями, физическими и психическими травмами и всякой астральной ерундой, которая на мозги непременно влияет, но я — нет! Я автоматической ручкой в блокноты все заносил, важное и не очень, происходящее и придуманное, не делая большой разницы между тем и другим, как любимый мною Паустовский. У того тоже факты и воображение сплетались самым причудливым образом, придавая его книгам особую привлекательность.

Другой вопрос, помнил ли о подобном эксцессе Антон и учел ли он его в своих расчетах, в том или ином смысле?

Одним словом, закончив наши более-менее научные разборы ситуации, я предложил ребятам именно этот вариант, специально оговорив, что предварительно, причем без их присутствия, задам форзейлю, хоть лично, хоть в компании Арчибальда, несколько вопросов.

Почему наедине? Исключительно для чистоты результата.

А в том, что надо попробовать воплотить в жизнь именно эту фантазию, ни у Олега, ни у Сашки не возникло даже малейших сомнений. Левашов, кстати, исходя из собственного разумения, сообщил, что таким образом реальность-1920 будет значительно подкреплена «снизу», и тем, что легенда станет правдой, и тем, что вброшенные нами в мировую экономику тонны золота и ведра алмазов получат материальное оправдание.

— А какая разница? — по обычной привычке спросил Сашка. — Мы же их сдублировали из совсем другой реальности, и они были ничуть не менее материальны, чем винтовки и патроны… Вполне, так сказать, работоспособны.

— Именно поэтому. Как в арифметике решение примеров в столбик. Оттуда занимаем, сюда переносим, в итоге все сходится.

— Ага, — с умным лицом согласился Шульгин. — Закон Ломоносова — Лавуазье.

— Примерно в этом смысле.

— Меня это, ты не поверишь, ну вот на столько не интересует, — ответствовал Сашка, показывая половину первой фаланги указательного пальца. — А все остальное — весьма и весьма. Поэтому — боевая задача и распределение ролей выглядит сейчас так…

Он повернулся к Берестину, тем самым подчеркивая, что считает его мнение очень важным, если не определяющим.

— Андрей решает с Антоном все дипломатические вопросы. Я — по старой памяти, как бывший «старший офицер» занимаюсь «Призраком», материальным снабжением, подгонкой по месту роботов, чтобы наша экспедиция, которая может затянуться не на один год, была обеспечена наилучшим образом. Ты, господин генерал (это — Алексею), на своих тренажерах и просто в бумажных книжках просмотри, как там все на самом деле было. У меня-то информация на уровне «Капитана Сорвиголова»…