Lover In Low Light (СИ)

Губы расплываются в широкой улыбке, пока она закидывает Лексу вопросами, но быстро останавливается, когда пристальный взгляд Рэйвен проносится мимо брюнетки в сторону девушки позади неё. Лекса видит, как глаза Рэйвен расширились до такой степени, что они практически вылазят из орбит. Она чувствует, как страх окутывает её нутро.

Точно, думает она. Лекса не знает, что делать в ситуации, в которой они оказались, потому что до этого дня Костиа и не подозревала о том, что Кларк Гриффин когда-либо существовала.

Когда Лекса и Кларк разошлись, было слишком больно говорить о ней, так что Лекса этого не делала. Она думала, что дальше будет легче, но этого так и не произошло, так что брюнетке было проще похоронить всё это в прошлом. Похоронить в тёмном, тихом местечке внутри себя и никому не давать доступ к этому сокровенному.

Костиа никогда не спрашивала о бывших, а Лекса никогда не говорила ей. Вообще, они никогда много не говорили о прошлом.

Сейчас же прошлое стоит перед Лексой, и Костиа смотрит на неё, словно у неё уже есть какие-то объяснения происходящему, но брюнетка не хочет касаться этого столба.

— Ну, вы определённо знаете друг друга, — сказала Костиа, прежде чем у Лексы появляется хоть какой-то шанс ответить на вопросы Рэйвен, и её желудок кренится, поскольку начинается второй раунд.

***

Грудь Кларк болезненно сжимается, когда девушка видит, как Рэйвен без каких-либо мыслей, без колебаний движется, чтобы обнять Лексу. Она задаётся вопросом, что она почувствует, если Лекса обнимет Кларк; будет ли она чувствовать себя вновь как дома.

Она рассыпалась бы в объятиях? Разверзлась бы в ней дыра размером с пещеру? Она бы плакала?

Она уже плачет.

Кларк глубоко вздыхает, когда взгляд Лексы встречается с её взглядом, и, не контролируя себя, одними губами она произносит:

— Здравствуй.

Это единственное слово даётся тяжело, подавленно, как и весь этот момент, и Кларк боится: что если Лекса сейчас тоже задаётся вопросами? Что если Лекса знает, что происходит сейчас с блондинкой? Она спрашивает себя, знает ли Лекса о том, что это «здравствуй» происходит из их прошлого и настоящего, и во все слоги болезненно вложено «это не должно было произойти так».

Это не должно было произойти так.

— Ну, вы определённо знаете друг друга.

Кларк вырвал из её мыслей практически насильно звук голоса девушки. Посетительница выставки, которая всего минуту назад хотела купить её картину; незнакомка, которая, как поняла Кларк, является девушкой Лексы.

Она быстро покачала головой:

— Эм… Д-да, — закрыв глаза, Кларк проклинает себя за то, что не может нормально говорить. Она чувствует себя искривлённой и порванной, её вытряхивает из собственной кожи. Внутренности словно выползают наружу, выцарапывая горло по пути.

— Да, — говорит она снова после того, как прокашлялась и быстро вытерла мокрые щёки. Она переступает с ноги на ногу, когда работник галереи устраняет беспорядок у её ног. Парень предложил ей маленькую салфетку, и она взяла её, чтобы вытереть липкие от алкоголя ноги и лодыжки.

В галерее толпа вернулась к просмотру работ, и Кларк благодарна, что лишние глаза не устремлены на неё. Блондинка смотрит на Рэйвен, которая до сих пор стоит рядом с Лексой. Они обе обращают внимание на Костию, и на их лицах практически идентичное выражение: они стоят с широко раскрытыми глазами, безмолвно кричащими о спасении.

Рэйвен первая приходит в себя, и Кларк испускает тихий вздох облегчения, когда другая девушка улыбается во все тридцать два зуба и говорит:

— Ага, мы, эм, мы раньше дружили. В колледже.

— Оу! — сказала Костиа, расширив глаза. — Мне было интересно, встретимся ли мы с кем-нибудь из старых друзей Лексы, когда сюда переедем, — она подошла к Рэйвен и протянула руку. — Я Костиа, девушка Лексы.

— Костиа, — повторила Рэйвен, кивая и тряся руку девушки. Она посмотрела на Кларк, и Кларк уже знает, что они всю ночь будут говорить об этом и пить, определённо пить. — Рэйвен. Приятно познакомиться.

Костиа тоже потрясла руку Рэйвен и повернулась к Кларк, выжидая.

-Ты говорила, ты Кларк, правильно?

Прокашлявшись снова, Кларк кивнула и подала руку Костии:

— Кларк, да.

Она ждёт увидеть признание в тёмных глазах Костии, ждёт тонкого вздоха или понимающего кивка. Она ждёт утвердительного понимания, что-то вроде «Оу, так ты та самая Кларк». Будто сотни художников по имени Кларк Гриффин разбросаны по этому городу, которые имели обыкновение лежать в постели с Лексой и говорить о том, существует ли Бог, о том, как они назовут будущих детей. Да, эта самая Кларк Гриффин.

Но когда Костиа так и не понимает, кто перед ней, Кларк чувствует боль в груди. Боль не перерастает в пламя, ведь как она может винить Лексу. Они, в конце концов, кажется, ещё больше похожи, чего, возможно, никогда не понимали.

— Лекса никогда не говорила мне, что дружила с таким талантливым художником.