Ловчий смерти

Ловчий кивнул, развязывая путы. Девушка снова закрыла глаза, маленькие губы сжались в едва различимую полоску. Полупрозрачные руки вспорхнули над головой. Вергун прислушался. Крики со стороны лагеря внезапно прекратились. Неужели он опоздал? Но вот в темноте промелькнул одинокий огонек, затем второй, третий… Оставшиеся воины прочесывали лес. Сын Карны склонился над обессилевшей жрицей:

– Откуда вы приходите?

Она посмотрела на него обычными человеческими глазами:

– Ты не поймешь.

Он терпеливо повторил вопрос.

– Это не имеет значения. Мы не можем вернуться. Попав сюда, никто никогда не может…

– Уходи!

– Ты отпускаешь меня?

– Мне ни к чему твоя жизнь.

Она поднялась на ноги, недоверчиво заглядывая ему в лицо, существо из чужого невиданного мира, выброшенное приливной волной на незнакомый берег. Взгляд девушки скользнул по разорванному камзолу, где вместо страшных рваных ран белела невредимая плоть.

– Кто ты?

– Смерть, – просто ответил Вергун.

Ему показалось или по ее лицу действительно пробежала черная тень? Иссиня-черный ворон коснулся бледной женской кожи своими замораживающими все живое крыльями. Девушка вскрикнула, закрывая лицо руками. Что она увидела за его спиной? Ловчий обернулся, успев почувствовать леденящий спину холод… Никого. Но кто-то там был мгновение назад. Может, Мать? А нера уже бежала, не касаясь босыми ногами мокрой земли. Вот она поднялась еще выше, словно взойдя по невидимой лестнице. Стройная маленькая фигурка светилась в темноте. Прозрачный туман, отделившись от рук, побежал вверх по телу, растворяя человеческие черты. Еще мгновение – и девушка исчезла, растворившись во тьме.

«Что же я такое? – подумал Вергун, вглядываясь в черное небо. – Кто я, если меня испугалось даже существо из иного мира? Что почувствовала она? Что поняла? Может, то, что недоступно даже мне?»

Странное открытие пугало, словно проступающий сквозь человеческую кожу черный скалящийся череп.

Вернувшись в лагерь, Ловчий посоветовал Славеру собрать тела убитых нер в одном месте. Сделать это оказалось непросто, ибо обоз сократился больше чем на половину. Многие слуги погибли. Теперь стало очевидным, что большую часть повозок придется бросить посреди леса вместе с содержимым.

Забрезжил рассвет, когда все тела «приходящих в дождь» были, наконец, собраны и свалены на опушке леса. Кое-кто из нер успел измениться, но многие так и остались в человеческом облике. Дождь идти престал, и наемники, сломав повозки, соорудили большой погребальный костер. Огонь нехотя лизал сырое дерево, но вскоре, распробовав, разгорелся сильнее. Переложив все самое ценное в две большие повозки, остатки воинов выехали на дорогу. Дым погребального костра еще долго преследовал их.

– Зачем понадобилось сжигать тела? – спросил Славер выглядевший в это утро измученным.

– Чтобы неры не пошли за нами, – ответил Сын Карны. – Теперь они не сунутся в этот лес до очередного сдвига ландшафта. Запах сгоревших будет отпугивать их.

– Как вам удается жить среди всего этого кошмара?

– Как-то живем… – пожал плечами Ловчий. – Просто многие не представляют, что где-то можно жить иначе.

– В Рваном Крае нет ничего подобного… если я расскажу кому-нибудь о том, что видел здесь, мне просто не поверят…

– Наш мир как монета, – Вергун подбросил в руке золотой кругляш, выуженный из кошелька. – Одна сторона чистая, вторая покрыта черным слоем грязи, который невозможно отчистить. Выжженные земли – ребро монеты. Ее зримая граница. Обе стороны взаимно дополняют друг друга. Ваша часть невозможна без нашей, а наша без вас.

– Это вам нашептала ваша покровительница?

Сын Карны улыбнулся:

– Равновесие соблюдено, а это главное.

Славер задумчиво коснулся груди, где под одеждой в непромокаемом мешочке висел «пропуск». Он еще не знал, что маленькая безделица Ушедших несет в себе гибель его родного мира.

11

Дождь лил и днем, то на время прекращаясь, то снова яростно стегая размокшую землю. И даже когда тяжелые холодные капли не падали на дорогу, в воздухе висела невидимая водяная пыль. По обеим сторонам дороги тянулся мокнущий под дождем хвойный лес. Во многих местах были заметны следы людей: свежие пни, потухшие кострища, брошенная у обочины дороги гниющая телега.

Вергун первым заметил маленькое поселение на краю леса. Около десятка домов расположились на высоком холме, обнесенном крепким забором из заостренных бревен. Место было удобным, но недостаточно просторным для города.

– Нас могут пустить на ночлег? – спросил Славер. – Каковы у вас обычаи?

– Обычаи не самые гостеприимные, – ответил Ловчий. – Чужеземцев у нас не любят, особенно тех, кто путешествует в Межсезонье. Пустишь таких на постой, а они под утро всех перережут, ограбят дома и оставят после себя пепелище с обгоревшими трупами.

– Значит, не стоит и пытаться?

– Почему не стоит. Можно попробовать договориться. На вид селение не из богатых, а золото, как известно, открывает многие двери.