Lost in the Funhouse

В любом случае в День святого Патрика его ждала форма, и он ее надел: "Мы оставили его одного на несколько минут, пока я ходил организовывать команду, а потом я вернулся и увидел, что он ходит как полицейский и подгоняет всех этих ирландцев за баррикадами на тротуаре, все они уже наполовину пьяны. На нем была полицейская фуражка, надетая задом наперед, и он корчил им рожи, намеренно провоцируя всех. Они хотели перепрыгнуть через баррикады и просто выбить из него все дерьмо. Я начал оттаскивать их, крича: "Отойдите! Он актер! Он не полицейский!"" Как бы то ни было, он вошел в парад и вклинился в ряды марширующих копов, которые ничего не знали о происходящем (поскольку Коэн не получил разрешения на съемку), и он пантомимой изобразил свое убийство и упал замертво, словно изрешеченный пулями, пока камеры снимали, а полиция маршировала дальше. "Самое смешное, - говорит Коэн, - что на улице было, наверное, пять тысяч полицейских, и никто нас не беспокоил, потому что они просто считали, что если мы это делаем, то у нас должно быть чье-то разрешение. Иначе кто бы вышел посреди пяти тысяч полицейских и начал стрелять из оружия? Это было упражнение в абсолютной дерзости. Энди, конечно, считал, что это самая лучшая вещь, которую он когда-либо делал!"

Получив свой первый профессиональный актерский кредит, который составит четыре минуты экранного времени, в апреле он был вызван на в Филадельфию, где его соратник по Грэму Берт Дуброу теперь работал в штате общенационального синдицированного шоу Майка Дугласа. Как и в случае с Элвисом в Чикаго, Дуброу придумал еще одну интригу. Продюсеры шоу издевались над Робертом Гуле всякий раз, когда он был гостем Дугласа, и теперь Гуле должен был появиться снова, и Дуброу считал, что Смеющийся Человек, изображающий оператора микрофона-бумаги, сможет как следует потрепать певца. И вот Смеющийся человек был на месте, когда Гуле попросили спеть "The Nearness of You" женам четырех хоккеистов, и он начал петь, а Смеющийся человек, как гиена, пронзительно кричал, Гуле остановился и сказал: "Над чем он смеется?", и Майк Дуглас подошел к Смеющемуся Человеку, который, сглотнув, сказал, что кто-то в кабине управления говорит смешные вещи в его гарнитуру, и Дуглас отругал его, и Гуле снова начал петь, и вопли тоже начались снова, и зрители теперь наблюдали, как оператор пульта бился в конвульсиях, затем расползался по сцене, задыхаясь от идиотизма, испортил песню, заставил сделать рекламную паузу, порадовав всех, кроме фанатов Робера Гуле и четырех хоккейных жен. Однако определенное искупление пришло в финальном сегменте шоу, где Дуглас и гости - Гуле, слепой гитарист Хосе Фелисиано и Дэвид Бреннер - расположились на ряду табуретов, а на самом дальнем из них сидел Смеющийся Человек. Дуглас, Фелисиано и Гуле непринужденно спели пару песен, все покачивались под музыку, а потом Дуглас сказал: "Сейчас мы услышим Энди Кауфмана, который был нашим Смехом ранее в шоу - Энди, что ты собираешься делать?". И Иностранец сказал, что он будет эметат, э-э-э, де Элвис Пресли, затем встал спиной к камерам, расчесал волосы, усмехнулся через плечо, повернулся и исполнил "Jailhouse Rock", пока Фелисиано пел бэк-вокал, и у Гуле отпала челюсть, Бреннер гордо щелкнул пальцами (зная, что он уже знает), а Дуглас проговорил в конце: "Это невероятно!" И все это происходило так, словно никого, кроме него, здесь не было, словно эти знаменитые артисты, счастливо сидящие на табуретах, были для него невидимы. Как будто он играл перед старыми стенами спальни, где только камеры имели значение.