Лорна Дун

— Стыд-то какой! — возмутился я.— Мужчины спят, а девушки становятся солдатами! Сейчас я сам полезу на то дерево, а ты уж, пожалуйста, отзови Гвенни. Ступай в постель, дорогая, а я постараюсь больше не клевать но­сом.

— Джон, милый, не гони меня, — печально сказала Лорна, — бывали опасности и пострашнее этой, но мы с тобой все равно оставались вместе.

— Лорна, голубка, ну пойми, не могу я тебе позволить остаться тут. Не мо-гу. Какой из меня боец, если я все время буду думать о том, что ты стоишь под пулями? Ну хорошо, если не хочешь расставаться, давай запремся в погребе и пусть Дуны сожгут все остальное дотла.

Лорна засмеялась.

— Ты прав, Джон,— сказала она,— от меня здесь бу­дет больше вреда, чем пользы. Хорошо, я пойду домой, но спать я все равно не лягу. Обещай мне, что не станешь рисковать попусту, не пойдешь на Дунов в открытую и побережешь себя хотя бы ради меня.

— Можешь быть спокойной, Лорна: я буду вести огонь из-за стога сена.

— Вот это правильно, дорогой. И на дерево тебе, по­жалуй, лезть не надо.

— Ладно, не полезу, иначе Дуны сразу заприметят ме­ня. А теперь иди и больше не отвлекай меня. Чем дольше ты пробудешь в доме, тем вернее я тебя уберегу.

— Пусть тебя убережет Господь, любимый,— сказала Лорна и побежала домой. Я закинул карабин за плечо и решил не присаживаться и уж тем более не ложиться до самого утра: мне было стыдно за свою беспечность.

Я обошел стога, заглянул на конюшню и уже было со­брался окликнуть Гвенни, а эта воструха уже успела слезть с дерева и предстать передо мною.

— Дуны, десять человек, переправились через реку, — затараторила она. — Сейчас крадутся вдоль живой изго­роди. Кабы мне ружье, я бы залегла у ворот и подстрели­ла бы ихних никак не менее трех, молодой человек.

— Ладно, хватит болтать, Гвенни. Живо дуй домой и предупреди мастера Стикльза и остальных ребят, а я ос­танусь тут и покараулю у стога.

Может, с моей стороны было неправильно придавать стогам столь важное значение, но подпустить к ним Дунов, чтобы они потом бахвалились, что сожгли все наше се­но,— эта мысль привела меня в бешенство. Поэтому я опять притаился за скирдой клевера, держа в руках кара­бин и дубину.

Разбойники, сняв ворота с петель, въехали в усадьбу так спокойно, словно их сюда пригласили. Они тут же открыли конюшню и, выведя оттуда наших добрых лоша­док, поставили на их место своих — некормленных, исху­давших. В этот момент я заметил наших солдат, ожидав­ших в тени дома сигнала открыть огонь. Джереми Стикльз, делая предостерегающие жесты, сдерживал нетерпение подчиненных, чтобы действовать наверняка, когда против­ник подойдет поближе.

— Эй вы, твари ленивые,— донесся глухой голос Карвера Дуна, — двое — вперед: посветите нам, когда мы на­чнем резать им глотки. Запомните одно: любого, кто до­тронется до Лорны, убью на месте. Она принадлежит мне. Здесь есть еще две девицы, с ними делайте все, что угод­но. Да, кстати, мамаша, я слышал, по-прежнему довольно аппетитная бабенка. Долго мы терпели обиды этих крестьян. Убивайте всех — мужчин, женщин, детей, а потом сожжем это проклятое место дотла.

Пока он говорил, я поднял ружье и прицелился прямо в его сердце. Вот он, у меня на мушке, весь в моей власти. Нажму на курок — и нет Карвера Дуна, Был да вышел весь. Ну, что же я медлю? Что медлю, чего жду?..

Нет — хотите, верьте, хотите, нет,— не смог я нажать на курок. Не смог — и все тут. Никогда не отнимал жизни у человека, никогда не наносил ему телесного ущерба, не считая пустяковых синяков во время борцовских состязаний. И потому я опустил карабин и припод­нял дубину, считая, что ее удар будет более милосердным.

В это время двое молодых разбойников двинулись с горящими факелами к тому месту, где стоял я. Один, остановившись в ярде, не более, от меня, собрался было поджечь стог, и пламя его факела выхватило меня из темноты. Не раздумывая, я ударил его дубиной по локтю и ясно услышал, как хрустнула сломанная кость. Взревев от боли, разбойник выронил факел и упал на землю. Напарник его, все еще не видя меня и не понимая, что происходит, с удивлением уставился на него, и тогда я, вырвав факел из рук второго разбойника, ударил его этим факелом прямо по физиономии. Он бросился на меня, но я одолел его одним борцовским приемом, который знал с детства, и, сломав ему ключицу, уложил его.

Этот небольшой успех так воодушевил меня, что я уже хотел было выйти из укрытия и вызвать на поединок Кар­вера Дуна, однако вовремя вспомнил, что сей благород­ный джентльмен отнюдь не благородный рыцарь и в от­вет на мой вызов попросту пристрелит меня. Что вся моя сила против силы свинца и пороха? Кроме того, я вспом­нил, что обещал Лорне; кто ее защитит, если негодяи раз­делаются со мной?