Лоренцо Великолепный

Из двухлетнего кризиса Медичи вышли окрепшими. Изгнанники, разумеется, не признали себя побежденными. Пикколо Содерини в Венеции пользовался поддержкой властей. Светлейшая республика позволила изгнаннику прибегнуть к помощи своего кондотьера Бартоломмео Коллеони Диотисальви Нерони поселился в Мальпаге у одного рыцаря и тоже готовился к бою. К войску Коллеони присоединились другие кондотьеры: Эрколе д'Эсте, владетель Пезаро Алессандро Сфорца, Джованни Пико делла Мирандола, владетель Форли Пино III Орделаффи и владетель Фаэнцы Асторре Манфреди. Это была коалиция солдат удачи, желавших, как некогда Франческо Сфорца, воспользоваться случаем и оттяпать у больших итальянских государств княжества для себя. Державы быстро осознали опасность. Пьеро Медичи не стоило никакого труда составить 4 января в Риме лигу в составе Милана, Флоренции и Неаполя во главе с Павлом II. Общим войском командовал ученик Коллеони Федерико да Монтефельтро, граф Урбинский.

10 мая 1467 года Коллеони перешел через По с 8 тысячами всадников и 6 тысячами пехотинцев. Для того времени это была большая сила. Но полководец был уже стар и осторожен. Он не спешил атаковать. Граф Урбинский, его противник, тоже не рвался в бой. Дело не двигалось. Только Венецианская республика яростно вела войну на всех фронтах: на море конфисковала флорентийские корабли с товарами, пыталась поднять восстание в Генуе, возобновила сношения с Иоанном Анжуйским, чтобы натравить Савойю на Милан.

Стычка двух великих кондотьеров, произошедшая 23 июля 1467 года при Риккардине возле Молинеллы (Романья), не имела решающего исхода. Пришлось пойти на переговоры. Борсо д' Эсте предложил в посредники себя, но им стал папа Павел II. 2 февраля 1468 гола он предложил проект мира, а 8 мая убедил все заинтересованные стороны согласиться на него. Пьеро Медичи вышел победителем из последнего испытания: ему не пришлось идти ни на какие уступки противникам. Флорентийская территория тоже осталась неприкосновенной. Более того, вскоре она еще увеличилась благодаря покупке за 37 тысяч флоринов Сарцаны и крепости Кастельнуово да Луниджана, расположенной на пути и Геную, в долине Таро. Флоренция теперь господствовала над путями, ведущими в Ломбардию.

Сильное и независимое Тосканское государство вновь обрело внутреннюю стабильность, которую давала негласная диктатура партии Медичи.

Глава 2. ВРЕМЯ УДОВОЛЬСТВИЙ

Первые стихи Лоренцо и его муза Лукреция Донати

Между тем ненависть побежденных представляла серьезную опасность для Медичи. Несколько раз им грозили покушения и похищения. Они едва не увенчались успехом: например, летом 1467 года, когда Лукреция с Лоренцо принимали серные ванны в Морбе, их предупредили о замысле убийства. Они еле успели укрыться за стенами соседней Вольтерры. Когда опасность миновала, Лукреция вернулась на курорт, а Лоренцо отец вызвал во Флоренцию, где он и остался. Там он вместе с компанией друзей, которую называл бригадой, вновь занялся любовными играми, для которых в городе, находившемся под властью Медичи, у него не было препон.

Лоренцо рано увлекся плотскими утехами. Это отразилось и в его стихах. В июне 1465 года шестнадцатилетний юноша, остановившись на ночлег в Реджо, когда ехал из Милана, сочинил на мифологическую тему сонет — первый в его собрании стихотворений. Всего это собрание («Книга песен») включает одну балладу, пять секстин, восемь канцон и 108 сонетов, сочиненных в основном в 1465—1470 годах. Весь этот свод, пронизанный любовными эмоциями, являет собой своего рода лирический дневник его страстной юности. Страсть эта находила себе выход в интрижках с доступными девицами, к которым ходили члены бригады. По словам Макиавелли, Лоренцо «невероятно увлекали удовольствия Венеры». А Гвиччардини пишет, что он был 

«сладострастен и весь во власти Венеры... что, по мнению многих, так ослабило его телесно, что он умер, можно сказать, молодым».

 Выговоры матери и наставника, Джентиле Бекки, были напрасны. Впрочем, дед и отец Лоренцо тоже не были образцом добродетели. Но его любовь не ограничивалась ночными вылазками, причем небезопасными: ведь надо было остерегаться недругов из простонародья и ночных полицейских дозоров.