Лорд на исправительных работах

В ответ он протянул лист с идеально ровными строчками:

– Пока разобрал тридцать две формулы.

Я недоверчиво пробежала глазами плотно заполненный лист, потом взяла бумагу-образец, и одного взгляда хватило, чтобы понять: формулы расшифрованы безупречно.

– Благодарю, ваша светлость. Вы, должно быть, устали? Могу предложить вам горячего шоколада и теплых булочек с…

– Не стоит беспокойства, мисс Николетта, – приветливо улыбнулся он. – Мне осталось расшифровать всего лишь еще шестьдесят восемь.

– Если вы так желаете… – Я вернула ему бумагу, и его светлость продолжил заполнять ее быстрыми прилежными строчками, усмиряя весь мой воинственный настрой.

Быть может, я ошиблась и после вчерашней неудавшейся попытки сорвать уговор он одумался и действительно собирается месяц добродетельно служить в лавке?

– Еще что-то, мисс Николетта? – приподнял брови его светлость, заметив, что я все еще стою рядом.

– Ах нет, спасибо.

Я поспешно вернулась за прилавок. Лорд Оливер не прервался даже на обед, куда я пошла вместе с Софи, служившей у модистки. Когда я вернулась, он был в прежнем положении, а рука с пером так же быстро порхала над страницей.

Его отец не солгал: почерк его светлости и впрямь был каллиграфическим. Даже я, уделявшая внешнему виду зелий самое пристальное внимание, не смогла бы сделать лучше.

– На этом все, – заключил лорд Оливер за пять минут до закрытия, ставя черту под последней формулой и протягивая мне лист.

– Благодарю, ваша светлость. Сегодня вы трудились без остановки. Понимаю, вы устали, поэтому завтра можете прийти к обеду, чтобы выспаться и…

– Не стоит, – любезно ответил лорд Оливер, глаза которого были красными, а рука слегка дрожала, – я явлюсь ровно за час до открытия лавки. Как и положено.

– Спасибо…

Кивнув мне и коротко поклонившись, он направился к выходу из лавки. Уже на пороге столкнулся с Софи и, отступив, придержал для нее дверь.

– Так это и есть лорд Аруэл? – спросила она, блестя глазами, когда дверь за ним закрылась.

– Да.

– Тогда он еще лучше, чем ты о нем говорила!

– Я вовсе о нем не говорила.

– Но ты же сказала, что он умен и любезен. Правда, не упомянула, что он настолько хорош собой!

Я неопределенно повела плечом.

– И как он себя ведет?

– Безупречно, – ответила я, протирая стойку и раздумывая, то ли действительно ошиблась в своем подопечном, то ли должна готовиться к какой-то изощренной каверзе.

– Ну так что, идем вместе домой?

– А знаешь что? – я подняла голову и принялась опрыскивать из крошечного розового пульверизатора горшочек с кактусом. – Почему бы нам сегодня не заглянуть в «Старую Эльзу»?

Софи удивленно посмотрела на меня, а потом лучезарно улыбнулась:

– Давай!

* * *

Оливер прямо в одежде рухнул на постель. Шею ломило, глаза болели, рука тряслась. Какое-то время он смотрел в потолок, не видя лепнины и пережидая, пока исчезнут черные точки, а потом потянулся к карману и извлек оттуда крошечный пузырек. Повертел его, рассматривая нанесенную аккуратным девичьим почерком надпись: «Разбавитель».

Эту формулу он запомнил особенно хорошо. Потому что она встречалась в каждом зелье.

* * *

Когда мы с Софи зашли, таверна была полна народу.

– Я возьму нам горячего имбирного чая, – вызвалась подруга.

Я кивнула и направилась в зал, высматривая столик.

– Вот тот у окошка, твой любимый, не занят, – раздался позади приятный голос, и, обернувшись, я лицом к лицу столкнулась с высоким парнем в добротной одежде и с лезущими в глаза светлыми волосами. В руках он мял кепи.

– Привет, Ханс.

– Привет, Никки. Я рад, что ты пришла, – он сделал жест в сторону столика, и я прошла туда.

– Тебя давно не было видно, – заметил он, опускаясь напротив меня на стул.

– Да, дела в лавке.

– Понимаю, еще и «Шарлоттс» открывается, – помрачнел он.

– Ничего страшного, – беспечно пожала плечами я. – Пусть они и напускают тумана перед открытием, обещая какие-то зелья с совершенно новой формулой, но, уверена, это лишь хитрый ход. А моей лавке больше ста лет, и у нас много лояльных покупателей.

– Да, – улыбнулся он и помахал Софи, которая замерла с кружками, оглядывая зал. Увидев нас, она двинулась в нашу сторону.

– А как дела на баркасе?

Ханс служил у своего отца, владевшего несколькими рыболовными судами и поставлявшего дары моря в лучшие дома.

– Неплохо. В последний раз улов превзошел наши ожидания, и на полученную выручку я смог отложить еще треть требуемой суммы на покупку «Каравеллы».

– Это же здорово, Ханс!

– Да, – улыбнулся он.

Я знала, что Ханс уже давно мечтает об этом судне, которое могло идти, не подчиняясь ветру, и развивать большую скорость благодаря специальной пропитке обшивки. Производители хранили коммерческую тайну, но я подозревала, какие ингредиенты могли входить в состав этой пропитки.

И так же прекрасно я знала мечту Ханса: самостоятельно выходить в море на «Каравелле» и открыть рыбную таверну, где ему, конечно, не справиться одному – нужна хозяйка в помощь. На последнее несколько раз намекала Софи.

Несмотря на ремесло, пахло от Ханса вовсе не рыбой, а чем-то домашним и еще соленым ветром.