Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Затем, что он не любит тебя за твой резкий язык. Затем, что судьба твоего брата неизвестна. Случись что с твоим отцом, и епископ мигом запрет тебя в монастырь под предлогом спасения твоей души, взяв под опеку все владения Невиллов. Он припомнит тебе и все споры с ним, и твои занятия травами. Будь его воля, он бы сразу отправил тебя на костер, если твой отец умрет, брат не вернется, а ты дашь ему малейший повод обвинить тебя в колдовстве.

Гай подвел Марианну к дальнему окну, где никого не было рядом, и повернулся к ней лицом.

– Давай вернемся к нашему разговору, – потребовал он, и она еле слышно вздохнула, чувствуя, как на сердце легла тяжесть.

– Ты спрашиваешь, что заставляет меня не верить тебе? – спросила Марианна и, когда Гай кивнул, уточнила: – После твоего наставления о пользе лжи я могу говорить со всей откровенностью?

– Только так. Лгать мне не учись и даже не пытайся. Если твои слова будут мне неприятны, обещаю, что выслушаю их без неудовольствия.

Марианна бесстрашно посмотрела ему в лицо.

– Гай, я немало наслышана о твоих делах. Должна признать, что со мной ты никогда не проявлял коварства или жестокости, о которых так много говорят. Но что ты собираешься делать? И дальше беречь меня от себя самого? А если я попробую хотя бы однажды воспротивиться твоей воле…

– Почему ты думаешь, что тебе придется идти мне наперекор?! – с отчаянием воскликнул он, поняв, что она по-прежнему стоит на своем. – Что изменится в твоей жизни, когда ты станешь моей женой? Пожалуйста, управляй моими владениями так, как считаешь нужным. Я же знаю, что ты великолепно ведешь дела Невиллов, а ваши земли куда обширнее моих! Тебе по сердцу заниматься врачеванием? Ради всего святого! Что я стану запрещать тебе? Одинокие прогулки, которые ты так любишь? Но ведь и твой отец против них. Да, я не позволил бы тебе запереться в охваченном мором селении, как ты это сделала в Руффорде. Потому что я не хочу, чтобы ты погибла, заразившись от больных. Ты говоришь, что наслышана о моих делах. Каких? Да, наш шериф стареет, его воля уже не та, и он обращается ко мне за помощью и советом. Это естественно, ведь я его воспитанник. Что тебе претит в том, что я от его имени поддерживаю в графстве порядок?

Он замолчал, не найдя больше слов для убеждения. Марианна глубоко вздохнула и с сомнением посмотрела в темные глаза Гая, блестевшие лихорадочным блеском. На этот раз он правильно понял ее сомнения.

– Говори прямо, как и условились! – жестко потребовал он, впившись взглядом в ее лицо, и Марианна решилась.

– Гай, ты очень любишь власть вообще, и над каждым человеком в частности. В сущности, это единственное, что ты любишь. Не сэр Рейнолд отдал тебе бразды правления – ты сам отобрал их у него, а он это поздно заметил.

– Что плохого во власти и в том, что она в сильных, а не в немощных руках?

– В том, что ради власти ты готов поступиться всем, что есть светлого в твоей душе, и тогда в ней открывается бездна мрака, в которую ты рискуешь упасть безвозвратно.

По тому, как он вздрогнул, а в его глазах появилось ужасное выражение, Марианна приготовилась к вспышке гнева. Но Гай неожиданно спокойно сказал:

– Почему ты так замерла? Я ведь дал тебе слово, что неудовольствия не будет. Так вот, принцесса, ты совершенно права, – поймав ее недоверчивый взгляд, он усмехнулся. – Удивлена? Напрасно! Я все о себе знаю, Марианна, и сам не хочу свалиться во мрак. Помоги мне! Удержи меня, отведи от этого края. Рядом с тобой я был другим не потому, что хотел произвести на тебя приятное впечатление, а потому, что одно твое присутствие пробуждает во мне все лучшее, что есть в моей сути.

Он говорил с такой верой в свои слова, что его убежденность невольно заразила и Марианну. Она с испугом поняла, что если бы любовь не ограждала ее надежным щитом, то могла бы сейчас ответить согласием. Даже взывая к холодному разуму, который ясно видел, что любое влияние на Гая сойдет на нет после венчания, почти невозможно было противостоять такому натиску, подкрепленному мольбой о помощи.

– Нет, – Марианна с сожалением покачала головой. – Никому не по силам изменить человека, кроме него самого. Тебе не нужна я, чтобы мрак отступил от тебя. Ты должен сам быть к себе требовательным, должен воздерживаться от поступков, которые ведут тебя к цели быстрым, но неблагородным путем.

– Вижу, тебя так впечатлил рассказ аббата, что ты говоришь его же словами! – презрительно пожал плечами Гай. – Может быть, ты сумеешь припомнить какой-нибудь из моих неблаговидных поступков?

Марианна молчала, испытывая страшные сомнения в том, что надо давать ответ на его вопрос. Но Гай ждал, не спуская с нее требовательного взгляда. Она понимала, что без ответа ее слова превратятся в безосновательные обвинения, которых он, по ее мнению, не заслуживал. Он имел право на защиту, но должен был знать, в чем ему надлежит оправдать себя. И, поступившись осторожностью ради честности, она сказала: