Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Значит, ты все-таки поверила, что твоего отца убили мои стрелки по моему приказу, – сказал он так, словно подвел черту под всеми сомнениями и размышлениями последних дней.

Услышав, сколько горечи прозвучало в его голосе, Марианна задохнулась. Ее словно подкинуло со скамьи, она упала на колени возле Робина и, схватив его руки, прижалась к ним губами.

– Ни на мгновение я не поверила в это, как бы ни пытались меня убедить! – воскликнула она, глядя в его глаза жаркими, как огонь, глазами, и сама упрекнула его: – Как ты мог об этом думать, не веря в меня?!

Словно завороженный, он смотрел в эти оттаявшие, такие живые сейчас глаза, сжимал ее горячие руки, и ему казалось, что вся боль последних дней наконец съеживается и отступает прочь.

– Тогда между нами ничего не изменилось, Мэриан, не могло измениться!

Пламя в ее глазах опять превратилось в лед, она резко вырвала руки из его ладоней и рассмеялась сухим отрывистым смехом.

– Давай не будем притворяться друг перед другом! – сказала она и, вскочив с колен, вернулась обратно на скамью, сев напротив Робина. – И делать вид, будто ничего не произошло!

Глядя в ее сухие, злые глаза, Робин вспомнил предостережение Эллен и понял, что ему предстоит не просто разговор, а битва, и ни с кем-нибудь, а с Марианной – за нее саму.

– Ты плакала хотя бы раз за это время? – неожиданно спросил он, внимательно глядя на Марианну.

– Нет, и не вижу причин для слез, – ответила она с явным вызовом.

– Например, по отцу, – сказал Робин и по тому, как она прищурилась и расправила плечи, понял, что задел ее за что-то очень больное – больнее, чем просто горечь утраты.

– Я не могу по нему плакать. Не имею права. Неважно, кто пустил стрелу, пронзившую его сердце, но именно я – убийца собственного отца, – отчеканила Марианна так, словно твердила заученный урок, и Робин понял, что дело зашло очень далеко.

Он молчал, не мешая ей продолжать, а она говорила тем же чеканным, безжалостным к самой себе голосом:

– Оплакивать себя тоже нет смысла. Если бы я осталась в Шервуде сразу после нашей первой ночи, ушла с тобой, когда ты звал меня во Фледстане, послушалась тебя и не вернулась во Фледстан из-за глупой детской настойчивости, со мной ничего бы не произошло. Я трижды ослушалась тебя, каждый раз поддавшись собственной слабости, вот и поплатилась. Боги не прощают слабость, если она рождена страхом. Я хотела быть с тобой и медлила из страха перед будущим, из страха оставить привычную жизнь. Так что меня постигла справедливая кара.

– Что ты говоришь! Ты сама себя слышишь? – выдохнул Робин и, уткнувшись лицом в ладони, покачал головой. – Ты обвиняешь себя в объяснимой нерешительности, называя ее малодушием? То, что с тобой сделали, ты считаешь справедливым? Мэриан, не было никакой кары богов! Вокруг тебя сплели заговор, в который угодили все мы – и твой отец, и ты, и я. Чужая злая воля – в ней ты увидела высший промысел?

Он посмотрел на Марианну, и та, не выдержав его взгляда, опустила глаза.

– Неважно, Робин, высший ли промысел или людская воля. Отец Тук как-то сказал мне: чтобы оказаться в Шервуде, надо пройти через страдания. Надеюсь, что я эту цену уплатила. Вытащив меня из омута, ты велел мне искать, что может заставить меня снова захотеть жить. Я долго думала…

– И нашла, – закончил за нее Робин, не спуская с Марианны внимательных глаз. – И что же?

– Я хочу быть твоим стрелком, – ответила Марианна и, заметив откровенное удивление в глазах Робина, повторила: – Да, я хочу стать вольным стрелком и воевать наравне с вами, под твоим началом.

Робин еле слышно рассмеялся, чем вывел Марианну из себя.

– Перестань смеяться! То, о чем я прошу, в твоей власти, и у тебя нет причин отказывать мне!

Робин поднялся и медленно прошелся по дому, сложив руки на груди.

– Ну, у меня множество причин, чтобы отказать тебе. Прости, но ты не понимаешь, о чем просишь. Ты – женщина, ратная жизнь тебе просто не по плечу!

– Испытай меня, – мгновенно предложила она.

– Сначала скажи, что тобой движет. Месть? Но и Роджер Лончем, и Гай Гисборн – оба сейчас в Лондоне. Ты не сможешь до них добраться.

– Мне нет до них дела, – презрительно пожала плечами Марианна. – Ты хотел, чтобы я жила? Я хочу воевать, чтобы жить. Теперь слово за тобой.

Он посмотрел на нее оценивающим взглядом, потом, решившись, вынул из ножен меч.

– Хорошо, идем! Посмотрим, на что ты способна.

Они вышли из дома. Робин отыскал взглядом ровную площадку и кивнул на нее Марианне, отдал ей меч, а сам достал из-за пояса нож.

– Элбион тяжел для тебя – возьми его обеими руками. И не бойся наносить удары и защищаться в полную силу – ты не причинишь мне вреда. Я лишь хочу посмотреть, как долго ты сможешь продержаться.

Марианна сжала рукоять и, вскинув меч, слегка подалась к Робину, который встал перед ней, не защищаясь, а даже отведя руку с ножом в сторону.

– Смелее! – с усмешкой подбодрил он, и она сделала быстрый выпад.