Лора

– Даже после того, как я нашел дом, Гермес все равно не хотел меня видеть. Гермес не сказал мне ни слова, сколько бы раз я ни приходил, как бы ни старался убедить его пойти со мной и служить Рату. Сколько бы раз я ни клялся водами реки Стикс[57], что никогда не предам его или его тайну. – Ревелер резко повернулся к ней. – И все из-за того, что он считал себя в долгу перед тобой – маленьким куском говна, которую следовало прикончить вместе с ее семьей.

Ревелер вскинул руку, словно собираясь снова схватить ее за шею, но она так и зависла в воздухе.

С каждым ударом сердца стены музея все больше расплывались. Краски и свет плясали перед глазами, рисуя ее улицу, очертания ее дома. Голова отяжелела, как если бы Лора выпила целую бутылку вина.

– Ты… – Ее губы потеряли всякую чувствительность. – Ты… Это неправильно… Гил…

Она видела Гилберта в гостиной. Он включил старый проигрыватель и, подхватив метлу в качестве партнерши, исполнил несколько танцевальных па. Но, подойдя ближе, Лора заметила, что ноги пожилого мужчины не касаются пола.

– Гил? – Ревелер издал злой смешок. – Это так он себя называл?

Между тем образ Гилберта менялся перед ней. Он стал выше ростом, руки и ноги обрели мускулистость, кожа разгладилась и порозовела, а фигуру окутало слабое свечение.

– Я видел ваше укрытие. – Голос Ревелера доносился откуда-то издалека. – Неудивительно, что ты ему доверяла. Должно быть, чувствовала себя как в гребаной сказке.

Лора чуть ли не согнулась в три погибели, когда ее захлестнула волна воспоминаний, пронизанных счастливой ложью.

– Нет, – вымолвила она. – Ты врешь…

Но…

Как получилось так, что Гил несколько часов пролежал в ту ночь на улице, и никто не услышал его отчаянных криков? И то, что он подвергся такому жестокому нападению в той небольшой, идиллического вида деревушке? Этим был потрясен даже доктор!

Гилберт никогда не расспрашивал Лору о ее ссадинах – ни тогда, ни потом. Не интересовался, почему она решила прийти ему на помощь. Он принял ее в свой дом. И оставил ей все после смерти.

После смерти, которая случилась всего за несколько месяцев до начала Агона.

Гермес, видимо, знал, что он – в облике Гилберта – в начале недели исчезнет и перенесется туда, где должен будет проходить очередной Агон. Знал, что может погибнуть, и Лоре останется только гадать, что случилось с Гилом.

Может быть, «смерть» его личины была проявлением доброты, но это только разозлило Лору еще больше. Он должен был сказать ей правду. Должен был открыться.

Лора слышала, как ее зовет Кастор, но не могла заставить себя обернуться. Тело не двигалось.

Это ложь.

Новый Дионис попросту обезумел. И теперь пребывал в своих фантазиях.

– Прекрати! – Лора схватилась за голову. – Я не хочу этого видеть!

Дом Гилберта исчез в яркой вспышке, и вернулись интерьеры музея, блеклые и плоские в сравнении с яркостью галлюцинации.

– Скажи мне, – донесся голос Ревелера. – Сколько зеленого бархата в том доме? У него всегда был дурной вкус.

Лора прижала ладонь ко рту.

– Я только хотел ему рассказать, зачем Рату понадобилась Эгида, но он, похоже, знал, иначе какого черта стал бы оберегать тебя? – продолжил Ревелер. – Я подумал, что он мог принести щит сюда – не для того, чтобы я отдал его Рату, а чтобы уничтожить его. Не понимаю, почему идиот не сделал этого сразу, не покончил с ним и с тобой!

– Потому что у меня его нет! – выкрикнула Лора. – Все это не имеет никакого смысла!

– Нет, маленькая засранка, – тихо прорычал он. – Что не имеет смысла, так это то, почему ты…

Теплые брызги ударили Лоре в лицо, когда Ревелер накренился вперед, падая в фонтан. Камень потемнел, омытый свежей кровью. Лора ошеломленно наблюдала, как стрела, пронзившая горло нового бога, всплыла вверх.

Массивное тело навалилось на Лору, сбивая ее с ног, когда с крыши дождем осколков осыпалось стекло. Кастор тяжело дышал, его руки ощупали ее голову, шею, грудь в поисках раны.

– Я в порядке… Кас, я…

Еще одна стрела разорвала воздух. Ее оперенный наконечник задел руку Лоры, прежде чем вонзиться в плитку пола.

Кастор потащил их обоих обратно, скрываясь за колоннами, окружавшими фонтан, пока они не оказались вне поля зрения тех, кто стрелял сквозь куполообразную крышу. Краем глаза она увидела, как Майлз побежал ко входу.

– Это Артемида? – выдохнула Лора, вытягивая шею вверх.

– «Львицы»! – крикнула Афина, метнув нож из своего укрытия за колонной. Охотница дернулась, уворачиваясь от лезвия – но не от дори, выпущенного Афиной следом. Ее тело рухнуло в вестибюль, и маска змеи треснула, ударяясь о мрамор.

Проигнорировав руку Кастора на своем плече, Лора наклонилась вперед: на крыше появились еще две фигуры в черном – одна из них указывала на Афину. Другая снова подняла лук, на этот раз целясь в сторону Кастора.

Кастор выбросил вверх заряд энергии, разрушая остатки купола. Обе «львицы» рухнули вниз. Натренированные, чтобы не кричать от боли, они не издали ни звука, когда переломали себе кости.