Лора

Первые несколько недель в их поместье Лора, потрясенная убийством своей семьи, полностью замкнулась в себе и выжила только благодаря новой подруге. Та заставляла ее поесть, разговаривала с ней по ночам, когда Лора с криком просыпалась от кошмарных снов, и позволяла Лоре повсюду следовать за ней. Не сила и мастерство Иро восхищали девочку, хотя она отдавала дань ее виртуозной технике. Лору восхищало сострадание Иро, так не свойственное роду Одиссеидов, стремившихся искоренить это в себе.

– Она не поймет, – бросил Кастор. – Она не хочет понимать.

– Откуда ты знаешь, что у меня на уме, – кипела Иро. – Подойди ближе и увидишь, насколько хорошо я понимаю, кто ты такой, убийца Аполлона. Скажи, ты что чувствовал, когда расставлял ему хитроумную ловушку? Когда убивал его исподтишка, как трус, и крал его силу у своего архонта?

Все в комнате, казалось, одновременно повернулись к Кастору, чье лицо менялось, как небо на рассвете. Потрясение перетекло в отрицание, а потом полыхнуло отчаянием.

– Кто тебе такое сказал? – прошептал он. – Кто?

У Иро был победоносный вид.

– Значит, это правда. В твоем вознесении не было чести.

– Это… – Голос Лоры затих, когда ее взгляд скользнул по лицам обоих: откровенная ненависть Иро против внезапной неуверенности Кастора. – Это невозможно. В тот момент Кастор был прикован к постели.

Новый бог резко выдохнул, сжимая кулаки при воспоминании об этом.

– Ты повторяешь слухи, – вмешался Ван. – Одиссеиды вечно распространяют зло и ложь, чтобы легче переживать собственные поражения.

– Если она говорит неправду, – обратилась Афина к Кастору, – тогда расскажи сам, как все было.

– Я не обязан ничего говорить, – отрезал Кастор. – Одиссеиды могут сколько угодно искажать правду. У меня никогда не было никакой чести, и я не стану переживать из-за этого и сейчас.

– Ты можешь не переживать, – сказала Иро, переводя взгляд с одного бога на другого. – Но я сделаю то, что не удалось Мелоре. Я позабочусь о том, чтобы ваши смерти записали Дому Одиссея, и верну клеос, украденный у моего господина.

Афина фыркнула, но Лора сжалась от слов Иро.

Она слышала в них себя.

Она слышала своих родителей и своих инструкторов. Она слышала строки из древних текстов, которые перечитывала столько раз. Даже доводы разума не смогли бы пробиться через семнадцать лет тщательной психологической подготовки.

– У тебя в глазах его выражение, – ровным голосом произнесла Афина.

– Не смей говорить о моем… о Харткипере, – предупредила Иро.

– Я говорю не о нем, – возразила Афина, – а о многоликом[53].

Последовало долгое молчание.

– Мы пытаемся убить Рата, – решительно сказала Лора, повторяя слова Вана. – Никто не причинит тебе вреда. Сегодня вечером мы отправились в Дом Итаки в надежде заключить перемирие с твоим отцом и Одиссеидами, пока Рат не пришел за вами. Мы опоздали.

Жилы на шее Иро вздулись от ее прерывистого дыхания.

– Одиссеиды, которых загнали в автобус, сейчас в безопасности, – сказал Ван. – Я их вывез. Чего, к сожалению, не смог сделать для большинства из моего клана. Наш архонт мертв, никто не хочет занять его место. По крайней мере, ты жива и можешь служить своим сородичам.

– Я не могу быть архонтом, – резко возразила Иро. – Женщина не может стать архонтом древнего рода. Но, если кто-то останется в живых, тогда… я пойду к ним.

Ее лицо смягчилась. И Лора почувствовала что-то вроде надежды.

– Мы должны знать, что ты успела рассказать Рату, – обратилась к ней Лора. – Это связано с преданием о происхождении Агона? С другой его версией?

Иро застыла, сжимая кулаки. Инстинкты требовали бежать, сражаться, но разум удерживал ее на месте.

– Поговоришь со мной наедине? – спросила Лора. – Только мы вдвоем?

Иро медлила с ответом, и ничто не могло ранить Лору еще больше.

– Мы всегда могли поговорить по душам, – тихо сказала она. – Ты действительно так сильно ненавидишь меня?

Иро побледнела.

– У меня нет к тебе ненависти.

В напряженной тишине пропищал телефон Вана. Темные глаза Посланца скользнули к Иро.

– Пока нигде не замечен, – не называя имен, сообщил он. – Но есть новая категория поиска, которая может заинтересовать тебя, Лора. – И Ван повернул телефон экраном к ней.

– Какого черта?! – Лора выхватила у него телефон.

«Мелора Персеус» – значилось сразу после имени Ревелера, номером три шел Кастор. Когда она кликнула по своему имени, карта Манхэттена засветилась точками, отмечавшими предполагаемые места наблюдения. Некоторые были пугающе знакомыми – у ресторана, где находился бойцовский клуб, по периметру Дома Фетиды, другие были разбросаны в нижнем Манхэттене, где она не бывала.

Лора прижала руки к джинсам, ладони стали влажными. В ушах снова нарастал шум. Она попыталась заговорить, но не могла произнести ни слова.

– Такое под силу только Рату, – добавил Ван. – За тобой отправили целую армию, если они уже обнаружили столько зацепок.

Лора заставила себя сделать еще один вдох, возвращая Вану телефон.

– Я ранила его гордость, помешав ему уничтожить Дом Персея. Этого он так не оставит.

– Точно не оставит, – тихо произнес Кастор.