Лора

Рат выглядел настоящим чудовищем в своем темном величии, его тело с бугрившимися мускулами казалось непоколебимым как скала. Кажется, он превосходил ростом даже Кастора.

Сейчас новый бог угрожающе нависал над Беленом, а молодой охотник пятился назад, поднимая руки, словно сдаваясь. Белен был одет в нечто, напоминающее церемониальное одеяние – малиновое, расшитое золотом. Обе его кисти были забинтованы толстым слоем белой марли.

Кожа Рата блестела от золотой краски. Она покрывала все тело под шелковой туникой цвета слоновой кости. Он облачился в сияющие бронзовые доспехи, перчатки и поножи. Но что еще хуже, накидкой ему служила знакомая колючая рыжевато-коричневая шкура. Голова животного была давным-давно отлита из бронзы и превращена в шлем, который и напялил на себя Рат. Шкуру немейского льва было невозможно разрубить клинком.

Лору охватила паника. Если он оделся для битвы, за несколько часов до заката…

Информация снова оказалась неверной: Рат уже приступил к осуществлению своего плана.

Лора вытащила телефон, но связи по-прежнему не было. И пока она раздумывала, не рвануть ли обратно и предупредить остальных – что, если они еще не догадались сами, – как Белен заговорил снова, и на этот раз в его голосе прозвучало отчаяние.

– Ты – самое могущественное существо в этом мире! – воскликнул Белен. – У тебя есть мы, и мы преданы тебе. Все до единого, мой господин.

– Так ли это? – холодно произнес Рат. Он медленно обошел своего смертного сына, заставляя Белена вернуться к цистерне, даже не вынимая клинка.

– Она тебе не нужна, – продолжил Белен, повышая голос.

«Она?» Лора похолодела.

– Спроси себя, почему она согласилась помогать тебе, почему пришла к тебе сейчас, когда ты так близок ко всему, о чем мечтал, – умолял Белен. – Они с сестрой планировали убить тебя и остальных новых богов, а теперь она хочет выразить почтение? Она хитра – присвоит твой план, заберет ее и убьет тебя. Она уничтожит тебя, отец. Пожалуйста…

– Отец? – повторил тихий голос.

Афина стояла на краю светового круга, отбрасываемого фонарем, и ее глаза мерцали в полумраке.

Задохнувшись, Белен резко обернулся.

– Отец? – снова повторила Афина. – Мой великий господин, я бы никогда не подумала, что у кого-то, столь могущественного, как ты, может быть такой сын – трусливый и слабовольный.

Сжимая в руке дори, Афина двинулась к Рату. На ней была короткая церемониальная туника чистейшего белого цвета, и кожа тоже покрыта мерцающим золотом. Тяжелые доспехи не уступали вооружению нового бога, а шлем с белым плюмажем был усыпан чем-то похожим на бриллианты и сапфиры.

У Лоры захватило дух от ненависти, и ярость кипящей лавой вырвалась наружу.

Все вылетело из головы: зачем она оказалась здесь и почему было так важно сейчас сохранять выдержку. Она помнила лишь об унижениях, которым Рат подвергал ее семью в стремлении уничтожить род Персеидов, его страстное желание уничтожить и Лору, когда та была еще всего лишь маленькой девочкой. Ее взгляд был прикован к их лицам: того, кто мечтал расправиться с ее семьей, и безжалостной богини, которая сделала это.

Расправив широкие плечи, Рат наклонился к Афине. Он схватился за шлем, но другая рука метнулась к висевшему на боку мечу.

– Она предаст тебя, она погубит тебя, как погубила всех остальных, – с нескрываемым страхом проговорил Белен. – Послушай меня – она тебя обманула! Она тебе не нужна!

– Я никогда не лгала, – холодно возразила Афина. – Великий Рат и я – мы всегда были предназначены для этого. Так было предначертано: встреча старого мира и мира нового. Первый Арес был слабым, слишком вспыльчивым и безумным – из всех детей моего отца его ненавидели больше всего. Но теперь я нашла достойного партнера в войне – гармония его силы и моей стратегии – и нового царя, перед которым можно преклонить колено.

Белен покачал головой.

– Это… это не может быть правдой…

– Ты обвиняешь меня во лжи?! – резко спросила Афина. – Мой господин Рат благосклонно рассказал мне о подлинном содержании предания, об истинном желании моего отца, и я обязана принести ему клятву верности. Я рада буду служить моему господину Рату, когда он совершит свое окончательное, истинное вознесение.

Желчь подступила к горлу Лоры. Даже зная о том, что совершила Афина, эти слова, этот вкрадчивый, приторный тон богини она воспринимала как новое предательство. Тогда, на крыше Лора открыла ей душу, не утаив ничего ни о своем прошлом, ни о своих страхах. Она поверила богине, потому что почувствовала в ней самой и скрытый гнев, и горькую обиду.

«Ты можешь называть это соучастием. Возможно, так и есть, – сказала тогда Афина. – Но я считала это борьбой за выживание».

Все это было спектаклем, но богиня добровольно опустилась до такого фарса.

– Сероглазая – мудрейшая из всех существ. – Рат раздулся от ее дифирамбов. Только самовлюбленный глупец мог клюнуть на такую грубую лесть. – Она доказала, что достойна служить мне… Но ты! Как ты смеешь? Мальчишка, который даже драться не может, осмеливается подвергать сомнению мое суждение? Смеет считать себя мудрее самой Афины?