Лора

Луна все еще висела в небе, хоть и потускнела с наступлением бледного рассвета. Лора держалась взглядом за молочный полумесяц – больше смотреть было не на что. Остановившись перед многоквартирным домом, где жила ее семья, она заставила себя поднять глаза на окно, из которого выскользнула несколько часов назад.

Оно было закрыто.

Она тихо вздохнула, а сердце снова сильнее забилось от страха. Родители уже проснулись.

Лора прижала к глазам кулаки, заставляя себя дышать и не плакать.

Солгать было так просто: она ходила повидаться с Кастором, она хотела посмотреть последние часы Агона, она хотела сбежать, но вернулась… Но от правды сводило живот. Она должна рассказать им. Они не наказали бы ее так жестоко, как это сделали бы Кадмиды. Родители знали бы, что делать.

Лора не полезла обратно через окно. Она зашла в дом через парадную дверь.

Расправив плечи и проглотив кислый привкус во рту, девочка поднялась по многочисленным лестничным пролетам на шестой этаж. Прошлая ночь уже казалась сном, а не воспоминанием.

Их квартира находилась в самом конце коридора. Сердце стучало у нее в ушах. Они точно разозлятся. Ей же предстояло заставить их ее понять и, несмотря на то, что произошло, убедить остаться в городе. Девочка не хотела уезжать от Кастора или из Нью-Йорка. Только не так.

Остановившись у двери их квартиры, Лора прижалась лбом к ее гладкой поверхности и закрыла глаза. Она прислушалась, пытаясь уловить привычные звуки домашнего утра. Гудит кофе-машина, родители кормят Дамару, тихо переговариваясь, слушают новости.

Но ничего не услышала.

Ей вдруг показалось, что намокли носки ее старых теннисных туфель, и Лора открыла глаза.

Темная кровь просочилась под дверь и растеклась лужицей у ног.

45

Олимпия ждала ее в ночных тенях.

Сестренка сидела на краю их общей кровати, волосы взъерошены, глаза сонно моргают. Лора уселась рядом, глядя, как ветер, залетевший в окно, перебирает рисунки Олимпии, приклеенные скотчем к стене.

Сестра повернулась к ней, и Лора заплакала.

– Не брыкайся, Ло, – прошептала Олимпия, вцепившись в рубашку Лоры. – Не дерись. Спи.

Лора закрыла глаза, но слезы не останавливались.

Спи.

Это было так легко. Так просто. Но, как только она почувствовала, что уже балансирует на грани сна и яви, запах чего-то кислого и металлического потянул ее назад.

Не брыкайся.

Лора открыла глаза и увидела, что на нее смотрят темные впадины пустых глазниц.

Из глазниц закапала кровь прямо на кровать, на кожу Лоры. И когда та закричала, наполнила ее рот. Скатившись с кровати, Лора упала на пол, но кровь была и там – струилась сквозь прутья колыбели Дамары. Вопль пронзил тишину, и с каждым бешеным ударом ее сердца набирал силу.

Дверь спальни была открыта, и где-то в полной темноте мерцала единственная искра света.

Лора, пошатываясь, шагнула вперед. Она не могла заставить себя посмотреть по сторонам, зная, что там найдет – мать, распростертую у порога, с раной от живота до горла, и отца на кухне, с перебитым позвоночником и проломленным черепом. Она уже была здесь раньше. Она видела это раньше.

Свет… если бы она только могла дотянуться до света…

Спи.

Когда Лора переступила порог своей комнаты, ее голова вдруг опустела, а тело перестало трястись от шока. Прохладная дымка коснулась ее щек.

Свет все еще мерцал, проступая за пеленой серебристого тумана, но теперь он стал гораздо ярче. Часы показывали раннее утро, и огни сложились в некие очертания, в лица, которые бесстрастно смотрели на нее с другого берега реки. Одно отделилось от остальных и поплыло к ней, становясь все крупнее и ярче с каждым медленным ударом ее сердца.

Серый мир, казалось, дышал, пытался вдохнуть в себя и Лору. Холодная вода омывала пальцы ее ног.

Мелора. Влажный воздух шептал ее имя, пока оно не превратилось в вопрос. Мелора?

Тяжелая рука опустилась ей на плечо. Лора медленно повернулась.

Ее тело ожило от боли, которая буквально вгрызалась в нее. Ноги и руки корежило в невыносимой агонии. Она хватала ртом воздух и царапала ногтями землю. Она была холодной – очень холодной – как лед, и такой же хрупкой. Темный мир реки мерцал в подземной камере, и Лора уже не могла отличить одно от другого.

– Спокойно, Мелора, – произнес тот же голос. – Боюсь, худшее еще впереди.

Сияющее лицо зависло над ней. Молодое и красивое, губы сложены в озорной улыбке. Волосы завивались мягкими кудрями, а над ними, по обе стороны шлема, трепетали крылья в такт ее сердцебиению.

– Ты… – прошептала она. – Нет…

Фигура шевельнулась в странном свете. Ее точно разматывали, как кокон, покровы тела сдвигались, обнажая то, что скрывалось под ними.

Кого-то другого.

Лора подняла дрожащую руку и провела ею по глазам, чтобы разогнать туман. Теперь над ней, почти не касаясь ногами земли, парил узколицый старик. Над головой как волны развевались седые волосы. Бледная кожа разлинована морщинами и венами, плечи согнулись. Но когда глаза старика обратились к Лоре, они вспыхнули зеленым светом.

– Здравствуй, дорогая, – прошептал Гилберт. – С тобой все в порядке?