Лопнувшее колесо фортуны

Похвалив себя за находчивость, я выскочила на крыльцо, благо двери были нараспашку. Как и у всех машин, находящихся на участке. В лесу наперекор нарастающей жаре безмятежно распевали птицы. В отдалении, за импровизированным столом сидела группа из четырех человек и лениво резалась в карты. Нашлась деревянная пропажа – многофункциональная дверь была уложена на два чурбана.

Мини-вэн Кирилла переместился на другое место – в тень, дарованную домом. Внутри никого. Результаты беглого осмотра участка оказались неутешительными. Дозорные на нем не дремали, их вообще нигде не было. Попытка разговорить картежников провалилась. Никто не мог понять, чего я добиваюсь. Как оказалось, братьев Савельевых и Кирилла они вообще знать не знают, а вопрос о месте нахождения Дмитрия второго игроков окончательно доконал. Рыжеватый участник игры уверенно заявил, что такого типа на Руси не было. Был в единственном экземпляре самозванец Дмитрий с приставкой «лже», но с ним уже давно разобрались. Сосед рыжеватого знатока вообще перевел разговор на тему плотного завтрака. И выразил уверенность, что все поименованные мной в списке разыскиваемых лиц, сами приползут на запах.

– Спросите у Пашки или у Гоши, – посоветовал исторически подкованный Рыжик. Братьев Савельевых знали только по именам.

– Где они? – нервно поинтересовалась я, хватая его за руку.

– Да, наверное, где-то здесь… если не спят в доме. Честно говоря, мы с ночи не виделись.

Молодой человек явно испугался, что я заставлю его в полном смысле раскрыть карты, и попытался осторожно переложить их в другую руку, но я его уже отпустила.

Прогулка к «мерседесу» тоже ничего не дала, однако вселила немного оптимизма. По крайне мере в машине не было покойного Ежова. Значит, окончательно упокоился. Я с чувством перекрестилась и, оглянувшись назад, отметила неподдельный интерес картежников к своей персоне. Он буквально переливался через край их вытаращенных глаз. И это меня разозлило. Из-за хронического недосыпа нервы ни к черту. Я мстительно поджала губы. Нашли дипломированную выпускницу дурдома! Ну, пусть повеселятся.

С деловым видом я похлопала по капоту «мерседеса», прислушалась и удовлетворенно кивнула, сделав вид, что вполне довольна отзвуком. Мило улыбнувшись колесам, помахала им рукой и легкой танцующей походкой под собственное «траль-ля-ля» отправилась в поход вокруг дома. С тайной надеждой, что картежники вывихнут себе шеи. В душе окончательно поселилась уверенность: Паша нигде не завалялся. Ну не вписывалась жуткая картина в это ласковое, прямо-таки лучезарное утро. А моя интуиция меня никогда не подводила… Ну, почти никогда.

По дороге задумалась, стоит ли откровенничать с соратницами. Решила – пожалуй, пока не стоит. Анюта точно не поймет, как ее могли ограбить двоюродные братья.

Обежав для собственного успокоения территорию по периметру дома, я обнаружила только валявшуюся на траве кочергу и без зазрения совести зашвырнула ее в кусты. Поднимаясь на крыльцо, столкнулась с Наташкой и Аленкой, добросовестно работающих «на вынос». Выносили под белы рученьки бледного Николашу. Анюта обеспечивала страховку сзади. Пустые хлопоты! Николаша стремился завалиться либо вперед, либо в сторону. Я проворно отскочила, успев отрапортовать, что у нас все живы и здоровы. И не выдержав, удивилась:

– Фига себе!

– Да не фига, а спускаемый летательный аппарат! – с кряханьем доложила Наташка. – ПараШУТ называется, пишется через букву «у». «Пара» по бокам – мы с твоей дочерью, блин, две сердобольные идиотки, в середине «шут» гороховый – Николаша.

Усадив основную часть «летательного аппарата» на ступеньку, Наташка дала ему наказ глубже дышать свежим воздухом. Несвежим, по его милости они уже все надышались под завязку. До отъезда в Москву Николаше надлежало вспомнить, что он как-никак человек. Пара часов в запасе у него есть. Заодно и свой адрес вспомнит. Сейчас доставим его подругу, она-то уж точно поможет ему вспомнить все.

Большие красивые глаза мученика подернулись пеленой страдания. Алена не выдержала и предложила ему десять капель водки. Но от упоминания даже столь малого количества спиртного его основательно передернуло. В ход пошел рассол из трехлитровой банки соленых огурцов и уговоры, основанные на теоретических рекомендациях медицины. Больше всех огурцам радовалась Анюта. Присев рядышком с мучеником, она быстро нашла с ним общий язык. В то время как Николаша пил рассол, Анюта с жадностью закусывала огурцами. Я не выдержала и выпросила парочку.

– Где Паша? – махнув на страдальца рукой, поинтересовалась Наташка. – Я имею в виду, где деньги?

– Все в порядке, – заверила я подругу, уминая огурцы. Засол был сказочный. – Ни Паши, ни денег. Осталась одна кочерга.

– А где кочерга? – подскочила к нам Алена.

– Она в реанимации, – вздохнула я, разведя руками. – На бывшем заводе Демидовых. Погнулась немного. За счет собственного непрофессионализма. Не своим делом занялась.

– Ленусик, тебе не кажется, что твоя мама…