«Лонгхольмский сиделец» и другие…

«Так искусно может подавать себя лишь самовлюбленный позер, – возмущенно подумал контрразведчик, – который не побрезгует ничем, для того чтобы достичь своей недалекой цели». Баташов неожиданно вспомнил услышанные в Ставке слова генерала Борисова, брошенные мимоходом: «Наши главнокомандующие фронтами требуют: один допинга, другой советов, третий вожжей. Иванов совершенно обабился и осел. Эверт, остро страдая русской боязнью ответственности, слишком часто советуется с Алексеевым, пользуясь прямым проводом. Рузский же все не может уняться, что он не на месте Алексеева, а то и самого Верховного». Баташов не обратил тогда на эти едкие слова внимания, считая Борисова недалеким человеком и сплетником, но прочитанная в газете статья неожиданно натолкнула его на мысль о том, что генерал-адъютант Рузский не тот, за кого себя выдает, и, будучи в ближайшем окружении государя императора, может быть очень для него опасен, и прежде всего потому, что до сих пор Верховный главнокомандующий не смог разглядеть в нем выдающегося полководца и не поставил вместо себя на место опального великого князя Николая Николаевича. А ведь Рузский шел к этому достаточно тернистым путем, манкируя такие неоспоримые и святые для Баташова понятия, как воинская присяга и офицерская честь…